Мы нацепили записку на прутик, прутик воткнули в сеть, а сеть мы положили возле самой воды. Потом Алёшу осенила ещё одна мысль, и он в третий раз поплыл на тот берег. Алёша решил вытащить кол и забросить его в кусты. Это уже он старался специально для Пафнутия Ильича. Чтобы он не догадался, что сеть срезали ножом. Пафнутий Ильич часто вспоминал про своего бога. Вот и пускай он подумает, что это не мы, а бог его наказал.
И тут справа от себя я услышал шорох, потом треск кустарника и возмущённый шёпот:
— Врёте вы всё! Каждый день новые фантазии у вас.
— Тихо ты! И дальше не иди. Они где-то рядом здесь. Услышат… Мы с Митей от самого лагеря за ними шли. А потом побежали за тобой.
— Нечего было бегать за мной. Сами не маленькие: поймали бы их на месте преступления и в лагерь привели. Испугались небось?
— Митька, может, и испугался. А я с полдороги обратно пошёл, чтобы за ними следить.
— Ну?
— Подползаю сюда и слышу, как они говорят, что надо отрезать её.
— Кого?
— Ясно кого — сеть! Алёшка на тот берег отрезать поплыл, а Толька вот на этом месте из воды её тащил.
— У-у! Бандиты! И подумать только, что мы с такими в одном лагере живём.
— Да тихо ты! Услышат ещё!
— Не бойся. Они эту сеть срезали, теперь другую искать пошли. Их тут на реке небось не одна стоит.
Вера (а это была, конечно, она) помолчала, а потом приказала братьям Рыжковым (этих предателей я тоже сразу узнал):
— Вы идите в сторону лагеря, а я вниз по течению пойду. Может, ещё и натолкнёмся на них.
— Ладно. Если чего, ты кричи.
— Сам кричи. Вы без меня только и годитесь, чтобы по кустам лазать да записки глупые передавать. И почему вы мальчишками называетесь, понять не могу.
— Ты, Верка, так разговаривать с нами не смей, а то…
Так и не окончив угрозы, Митя замолчал, а Вера спросила с насмешкой:
— Ну? Чего «а то»?
— Ничего, — ответил Митя и вздохнул. — А то мы и без тебя можем обойтись.
— Правильно, — сказал Костя, — уйдём домой, и всё.
— Герои! — с презрением прошипела Вера. Ну, да некогда на разговоры время терять. Свистеть умеешь?
— Спрашиваешь! Я, если хочешь знать, и через два пальца и через четыре могу.
— Удивительно… Ну, марш!
Братья Рыжковы уползли, а Вера вышла из кустов и подошла к самой воде. Она прислушивалась. А я стоял на четвереньках в трёх шагах от неё и думал: слышал Алёша шёпот или нет? Я было уже решил, что слышал, раз он так долго обратно не плывёт, но как раз в это время раздалось хлопанье его ладоней по воде.
