Любовь и честь | страница 6
Эдриан знал о ее покойном муже достаточно, чтобы догадываться о причинах, и ради ее блага, пожалуй, был рад, что теперь она вдовствовала.
— Миледи Тоу... — холодно произнес он. Между ними не было места даже напускной любезности — так они, не договариваясь, решили во время случайных встреч в городе. — Ваш управляющий сообщит вам о цели нашего визита. Нам потребуется жилье и пропитание.
Нора смотрела на говорящего без всякого выражения. В неверном свете канделябров Эдриан не мог разглядеть ее глаз, но знал, что они серые, проницательные и чистые, как ее голос. То, что в Лондоне принимали за холодность, на самом деле было очень развитым самообладанием.
— Насколько я поняла, вы явились, чтобы обыскать поместье. Разве для такого простого дела нужна провизия?
— Я рад, что дело представляется вам простым, — отвечал он. — Что касается провизии, я могу лишь сказать, что если вам неизвестны потребности находящегося в пути отряда, то вас сможет просветить ваш управляющий.
Судя по бесстрастному лицу маркизы, укол не достиг цели. Она обернулась к Монтрозу и о чем-то поговорила с ним вполголоса. Эдриан услышал, как перешептываются его люди, которые явно поняли, что происходящее имеет некий подтекст, но, разумеется, были не в состоянии разгадать его.
— В конюшнях достаточно места для лошадей. Ваши люди тоже могут разместиться там, — заявила она. — А если вы...
— Нет, — оборвал ее Эдриан, — мы останемся в доме.
Нора молчала.
— Кроме помещения для моих людей нам потребуется еще две комнаты, — продолжал он. — Нас сопровождает один из сыновей маркиза Барстоу. Лорд Джон прибудет утром. — Мальчишка жаловался, что в этом рейде ему мало достается командовать, так пусть хлебнет лиха в ночном дозоре, чтобы были настоящие причины для жалоб.
Маркиза шагнула вперед, служанка с лампой поспешила следом.
— Я думала, вы явились обыскать дом, — ледяным тоном проговорила Нора. — Но если вы собрались захватить его, так же как и мою власть здесь, тогда сделайте милость и объявите об этом прямо.
Эдриан позволил себе легкую улыбку. Когда-то ее смелые речи завораживали его. Ему казалось, что это признак свободного разума и отважного сердца. Однако смелость и решительность — разные вещи. Она, как мул, будет упрямо тащиться в своем ярме и не усомнится в его необходимости, пока не упадет замертво. Кстати, насколько ему известно, братец заставил-таки ее работать на свои цели, участвовать в заговоре.
От этой мысли Эдриан помрачнел. Заныло плечо. Дала о себе знать старая рана. Он получил ее от брата Норы. Плечо так до конца и не зажило. Сегодня Эдриан двенадцать часов ехал верхом сквозь дождь и ветер и сейчас был изможден больше, чем думал. Изможден телом и духом.