— Во всяком случае, этого уже достаточно для приличного свадебного подарка, — серьезно объявила Марша.
— Кто же женится?
— Ты, друг мой сердечный. — Старая женщина хихикнула и хитро посмотрела на него снизу вверх. Кокетливым движением руки она поправила свою немыслимую шляпу. — Ведь ты сказал, что влюблен.
— Ну да.
— Ах ты, мой милый! И это выражение в твоих глазах, и искра в них! Марша знает это. Я тоже когда-то была влюблена.
— Влюблен — еще не женат, — засмеялся Марио, но Марша смотрела на него понимающим взглядом. Ее нельзя было обмануть. Для Марши Марио и эта девушка уже стояли вместе перед алтарем.
До самого вечера у Риччи, миссис Альбертини и Марио больше не было ни одной свободной минуты. Об ирландской незнакомке Марио никто не вспоминал. Они прекрасно дополняли друг друга, выполняя заказы и решая проблемы. Это была хорошо сыгранная команда.
Когда Марио около семи часов развязал свой фартук и повесил его на крючок на кухне, Риччи посмотрел на него непонимающе.
— Что это значит? — спросил он, высоко подняв брови. — У тебя больше нет желания работать, или как?
Риччи и Марио были хорошими друзьями, хотя почти во всем придерживались разных взглядов. В то время как Марио, чувствуя себя американцем, с гордостью оглядывался на своих итальянских предков, хотя при этом ни за что на свете не стал бы искать в себе самом что-то итальянское, Риччи считал себя подлинным итальянцем, хотя его семья прибыла в Америку пять поколений тому назад.
Для Риччи все итальянское было чудесным. Он даже мафию иногда защищал в жарких дискуссиях и объяснял ее происхождение ужасной бедностью юга Италии.
В этих вопросах Марио не всегда принимал Риччи всерьез. Он смеялся и называл его большим шефом Миртл-авеню, что, как правило, спускало Риччи на землю.
— Я должен уйти, — объявил Марио и, стоя перед маленьким зеркалом над раковиной, сильно провел обеими руками по непокорным кудрям. — Я с ней договорился.
— Сейчас? Ты хочешь сейчас уйти? — спросил Риччи, и голос его прервался от возмущения.
Риччи Карлетто был высокого роста, худой и всего на пять лет старше Марио. Но его лицо постоянно выражало озабоченность, и появившиеся от этого складки делали его гораздо старше.
— Да, сейчас, мой милый. И если не потороплюсь, то навсегда потеряю самую прекрасную из прекрасных еще до того, как овладею ею, — с удовольствием объявил Марио и натянул пиджак от своего итальянского летнего костюма.
— Марио, дружище! — Риччи прислонился к огромному холодильнику со скрещенными на груди руками. — Не изображай из себя сумасшедшего только потому, что тебе перебежала дорогу симпатичная девушка. Ты влюблялся довольно часто, но ты же из-за этого не бросал свое дело.
