— Она так и будет здесь тор… присутствовать?
— Максим… вам нельзя нервничать, это может плохо сказаться на вашем состоянии, — Макс сквозь зубы застонал, а кухарка, словно этого и добивалась, продолжала лить никому не нужный словесный елей на его несчастную голову: — надо неукоснительно соблюдать предписания врачей! Мне Екатерина Павловна велела заботиться о вас… сиротинушка-а… — ни с того ни с сего завыла кухарка, смахивая набежавшую слезу.
— Валентина Егоровна, покиньте комнату, — тоже уже едва сдерживаясь, попросил следователь. — Когда будет надо, я вас позову.
Оскорблённая в лучших чувствах, Валентина прошествовала на выход. Когда дверь за ней закрылась, Макс чуть расслабился и вынул руки из карманов. Следователь заметил, как дрожат пальцы парня и понял, какие нешуточные эмоции клокочут сейчас у того в душе. Главное, чтобы это не повредило допросу.
Его наихудшие предположения сбылись. Кретов замкнулся и больше на вопросы не отвечал. Не помогали ни угроза, ни увещевания, ни грубый подхалимаж. Всё было бесполезно. Возможно, Валентина была недалека от истины, и хрупкая психика парня требовала медицинского вмешательства.
Автомобиль Дросса остановили на посту ДПС, как положено, попросили предъявить документы, а потом и проследовать для составления протокола.
— А что не так? — Демон понял, что не так уже всё, но было поздно. Его окружили четверо полицейских явно не с целью поводить вокруг него хоровод. Разметать по сторонам столь скромное количество людей было для него раз плюнуть, но Дросс давно уже уяснил, что нарываться не стоит, ибо свобода дороже амбиций, тем более, сейчас, когда появилась возможность всё вернуть на круги своя. — Я не включил фары?
— Включил… — поигрывая наручниками, сообщил ему, видимо, старший по званию, которые маркиз так и не научился распознавать. — Вы арестованы по подозрению в убийстве!
— Даже так… — демон несколько озадачился. Ведь тогда, в больнице он прекрасно слышал, что никаких зацепок, то бишь, улик, он не оставил. Да и Макс заверил, что дело с трупом на пустыре закрыли. А вот на тебе…
— Не удивлён? — Полицейский пытался рассмотреть раскаяние на лице ухоженного красавчика, но Дросс непроизвольно включил 'валенка', непонимающее хлопая длинными ресницами.
— Разумеется, удивлён, — пробасил демон, пытаясь понять, как же они его всё-таки вычислили? Он бы ещё долго мучился этим вопросом, если бы другой полицейский не ткнул его в спину полосатой дубинкой, и не пробубнил что-то ругательное про 'бедную женщину'. Тут только до маркиза дошло, что обвиняют его в убийстве Катерины. Сказать, что он расстроился, это не сказать ничего. Отдуваться за чужие грехи, что могло быть хуже? — С чего это решили, буду-то я хозяйку… того…
