Более того. Очень сильные подозрения вызывает тот факт, что на последующих — по отношению к самому первому «секретному дополнительному протоколу» якобы от 23 августа 1939 г. — так называемых «секретных дополнительных протоколах» с маниакальной настойчивостью повторяется одна и та же фраза. Это та самая фраза, что стоит в самом начале основного текста выше процитированного протокола: «Подписанный 23 августа 1939 г. секретный дополнительный протокол изменяется в п. 1 таким образом...» Либо ее разновидность. В чем цель этой фразы?! В том, чтобы намертво привязать последующие протоколы к самому первому, то есть к «секретному дополнительному протоколу» к Договору от 23 августа 1939 г.?! Мол, все последующие протоколы как бы «естественным образом» являются якобы логически взаимосвязанным производным от основного протокола, так, что ли?!
Но в таком случае как же могла возникнуть непонятная сумятица и неразбериха в поисках самого первого «секретного дополнительного протокола» в архиве МИД, если прямо в первой же строчке секретного дополнительного протокола от 28 сентября напрямую упоминается «секретный дополнительный протокол» от 23 августа?! Почему при наличии такого, казалось бы, неопровержимого факта столь долго разыгрывался фарс с признанием достоверности факта существования в природе самого первого «секретного дополнительного протокола»?! Тем более если учесть, что все якобы «чудом сохранившиеся машинописные копии» имеют удивительно последовательную нумерацию листов в конкретном деле: АВП РФ, ф. 06, оп. 1, л. 8, д. 77, л. 4, АВП РФ, ф. 06. оп. 1, п 8, д. 77, л. 5 и АВП РФ, ф. 06, оп. 1, п. 8, д. 77, л. 6!? Это что за «чудо», если в архиве МИД, как утверждали фальсификаторы, царила неразбериха, из-за которой никак не могли найти эти документы?!
В-третьих, во всех конфиденциальных протоколах с теми же Прибалтийскими государствами последним пунктом или последней статьей являлось следующее: «Настоящий Конфиденциальный Протокол является приложением к Пакту (Договору) о...» и далее упоминается полное название открытого документа, заключенного такого-то числа такого-то месяца такого-то года. И этот порядок не являлся чем-то специально предназначенным для документов, подписываемых с Прибалтийскими государствами. Это был общий порядок НКИД СССР. Его незыблемое правило. И в таком случае кто бы вразумительно объяснил, а почему ничего подобного не упомянуто в тексте якобы основного, самого первого «секретного дополнительного протокола», если он якобы имел несчастье быть подписанным?!
