— Прости. — Я резко метнулся к калитке и выбежал прочь, скрывшись за первым углом, уводящим меня в мою стихию — темноту.
Какой же глупец! — корил себя я. Мне представилась возможность узнать её, а я использовал этот шанс впустую.
Всю оставшуюся ночь я сидел в одиночестве в своей комнате и не мог переубедить себя не думать о ней. Безумием заражался мой рассудок всё сильнее и сильнее, подводя меня к краю неизбежности краха. Я не должен был приближаться к ней, чтобы не причинять боль, убеждал себя я. Но сил не было сопротивляться каждый раз, когда она попадалась мне на глаза, я словно становился одурманенным её чарами. Как хотелось стать сухим и чёрствым по отношению к ней. Я пытался, но на этот раз у меня не получалось сделать это.
Как хочется закрыть глаза и увидеть уводящие вдаль сны. Феерия красок, окутанных сотнями пестрящих картинок. Звонкая музыка, рвущаяся на части десятками нот. Миллионы образов, зовущие в таинственную страну грёз. Всё то, что может забвением насладить мою измученную голову. Но вместо всего этого, я не смыкал глаз. Я видел запекшуюся чужую кровь на своих руках. Я, как и прежде, чувствовал душащий запах смерти, которым была забита доверху тюрьма моей жизни. Я по сей день слышу, как падают слёзы каплей за каплей, заливая детские несбыточные надежды, которые никогда уже не смогут стать частью меня. Что я мог предложить ей? Ничего. Кроме боли, одиночества, страха, печали, тоски, уныния. Потому, как у самого ничего не было, кроме пустого мёртвого сердца и бездушного тела.
Следующие три дня я старался избегать Джейн, и мне это хорошо удавалось до того момента, пока я не столкнулся с ней в школьном коридоре. Я не мог смотреть ей в глаза, так как был напуган тем, что она подумала обо мне в тот вечер.
— Надеюсь, ты меня не избегаешь? — спросила она, дождавшись меня у моего шкафчика. Я немного растерялся от того, что она ударила в самую точку. Но я быстро взял себя в руки.
— Нет. — Я сделал удивлённое лицо, чтобы придать моему ответу больше убедительности.
— Просто тебе не было в школе два дня. Вот я и подумала.
— У меня были дела.
— Вот и отлично, — выдохнула она. — А я уж было подумала, что напугала тебя тем вечером.
— Нет. Глупости. О чём ты? — Я не понимал себя. Стоя там как малолетний преступник, я пытался найти повод, чтобы оправдаться перед девочкой, которая младше меня на много десятков лет.
— Ты к Стену не зайдёшь? — спросила она, доставая из своего рюкзака ручку. — Вот. — Она протянула мне её в руки. Я взял, хотя не понял зачем. — Напиши свой номер. — Уточнила она, заметив, что я замешкался. — Стен все уши мне прожужжал о тебе. Я хочу его обрадовать.
