— Ты что творишь?! Мне больно! — жалобно, словно жертва кричала она. Мы зашли за угол здания.
— Зачем? — с силой откинув её на стену, произнёс я.
— Что зачем? — будто бы не понимая, переспросила она.
— Зачем ты убила его?
— Затем что только так я могу видеть хоть какие-то эмоции на твоем каменном лице. — Она попыталась меня обнять. Я резко оттолкнул её. Она с грохотом ударилась спиной. Бетонная стена посыпалась от сильного удара. — Ты что творишь?! — отходя от моей реакции, спросила она. — Ведь кто-нибудь может увидеть.
— Надо было думать об этом, когда ты убивала нашего соседа.
— Если тебя это успокоит, — язвительно произносила она. — Он долго не мучился. Ты же у нас гуманный мальчик. — Её громкий смех разнёсся по всему двору.
— Ты обещала, — с отчаянием в голосе произнёс я. После отошёл в сторону и присел на корточки, пытаясь собраться с мыслями.
— Ты сам виноват в этом. Как и всегда. — Ребекка приблизилась ко мне и тихо прошептала. Передо мной невольно возникло лицо семилетнего мальчика, которого когда-то я не смог уберечь от неё.
— Что?! — ярость вновь овладела мной. Я поднялся на ноги.
— Его смерть на твоей вине. — Стоя передо мной, она говорила мне это прямо в лицо. Я не увидел ни капли сожаления в её глазах.
— Ты больная, — прошипел я сквозь зубы и направился в противоположную сторону от школы.
— Ты куда?!
— Сама не догадываешься?! — Звонок на урок уже прозвенел и поэтому школьный двор был пуст. Ребекка молниеносно подлетела ко мне.
— Ты останешься здесь! Сегодня у нас контрольная, — медленно произнесла она.
— Ты пытаешься мне приказать? — решил уточнить я.
— Ты же не хочешь, чтобы я ошиблась ещё раз?! — снова я слышу шантаж. По-другому у нас не могло больше быть. — Я не знаю, как поведу себя дальше, — надменно произнесла она, разворачиваясь ко мне спиной. Немного постояв в ожидании моей реакции, она направилась к школе. Стоя посреди пустынного двора, я не чувствовал, что теряюсь в неведомом мире зла. Я чётко понимал, что давно нахожусь там, как закоренелый преступник. Обитатель чёрной стороны. Кто я такой, чтобы судить кого-то другого, если сам, наблюдая вчерашнее ограбление, не смог встать на защиту людей. Всё потому что я ненавидел их. Я презирал их. Меня бесило даже одно упоминание о том, что они думают, что они делают, что они предполагают. По определению, это был лишь вздор и пустые слова. Ведь если бы они не были такими ничтожными, мелочными, скупыми, эгоистичными, высокомерными и «слепыми» мне бы не пришлось нести груз вины через десятки лет. За то, что я не в силах изменить прошлое маленького мальчика, чьё мертвое лицо часто всплывает в моей памяти, как вечная печать, в корень выжигающая мою человечность.
