— И совсем непонятно, — подтвердила Пушка. — Я же тоже тебе сказала, как писать.
— А я чужим словам не верю. Решил заглянуть в словарь, проверить, как пишется «четверг». А там только четыре слова на одну букву «в».
— Какие? — сразу же полюбопытствовала Пушка.
Василий замялся, потом смущённо произнёс:
— «Василий всегда врёт всласть», — и сразу же возмутился. — Это твои тараканы словарь испортили — все листы съели, один оставили. Безобразие! Ты их совсем распустил. Дай каждому по швабре и пусть в наказание полы до блеска натирают.
Пушка подошла к столу и, указав на кости от утки, аккуратно сложенные кучкой, спросила:
— Это всё, что осталось от птицы?
— Да. Это Филины тараканы порезвились, — не моргнув глазом, соврал Василий.
Пушка понюхала косточки и заметила:
— Как вкусно пахнет. Я бы тоже от кусочка не отказалась.
Из-за двери хихикнул Кеша:
— Нужна нам ваша птица! Словарь был куда вкуснее.
Филимон тотчас метнул в него разряд статического электричества, но Кеша нашустрился уворачиваться от него, и разряд ударил в палас на полу. Он вспыхнул. Началась суматоха. Кое-как пожар удалось потушить, но на паласе образовалась дыра.
— Ты сюда тапочек положи, никто и не заметит, — посоветовал Василий. — А я, пожалуй, пойду готовиться к концерту, буду выступать первым. Приму огонь на себя. А ты тоже подготовь номер.
— А я пойду, выберу себе для концерта новое платье, — объявила Пушка. — Может я тоже спою арию. Я два месяца в музыкальной школе училась.
Филимон проводил друзей до забора, как полагается порядочному хозяину, и, вернувшись в комнату, застал Кешу, спокойно сидящего в кресле у стола.
— А-а, вылез всё-таки на свет божий. Совесть заела, — с укоризной протянул Филимон.
— Вылез, да, — согласился Кеша. — Вот сижу, а совесть меня мучает. Ты это видишь? Она меня скоро насмерть загрызёт. Ты бы за мои муки угостил меня чем-нибудь. Чего за пустым столом сидеть!
Он непринуждённо закинул две пары ног за две другие ноги и уставился на кости выжидательно.
— Да ты и без того всё, что плохо лежит, съел.
— Осуждаешь? Конечно, сытый голодного всегда осуждает, — нервно задвигал таракан своими усами. — А ты бы вот сам попробовал на моём месте. Легко ли? Заработная плата у нас маленькая. Не позаимствуешь чужого — не проживёшь. А пользы ты от нас, брат, по слепоте своей и не видишь.
— Какая ж от тебя польза? — удивился Филимон, но слово «брат» обдало сердце приятным теплом.
— Ты вот ешь, а крошки на пол падают. Накрошишь, намусоришь, а я со своими друзьями всё подберу — тебе и подметать не надо. Получается — мы у тебя вместо дворников работаем. А ты нам одними крошками платишь. А организм требует и чего-нибудь ещё, повесомее.
