НАТАША РОМАНОВА, поэтесса
Я торопилась на встречу с одним своим знакомым в клуб «Борей». Стоял ужасный мороз, градусов 30. Невский был полупустым. Когда я выходила из троллейбуса номер 10 на углу Невского и Владимирского, я увидела, как мой приятель уходит в сторону Московского вокзала. Не дождался. Я побежала за ним, громко кричала: «Саша! Постой!», но он шёл всё быстрее, быстрее, и скрылся из виду. Я, огорчённая, отправилась в «Борей». К моему изумлению, я встретила там своего Сашу, который давно уже ждал меня и никуда из «Борея» не выходил. Я была потрясена — того человека, уходящего в мороз в Невской перспективе, я не могла ни с кем спутать… Сначала я была в фрустрации, но потом зато в очень повышенном тонусе весь вечер.
АЛЕКСАНДР СОЛОВЬЁВ, предприниматель
Мы с приятелем получили свою первую зарплату в университете и решили отметить её как-то по-особому, каким-либо хепенингом. Мы купили ящик сухого вина, устроились возле фонтана у Казанского собора, стали открывать бутылки, отпивать из них, а полупустые бутылки отправлять в плавание по водам фонтана. Через некоторое время мы отработали траекторию плавания бутылок — они шли по кругу, подгоняемые падением струй, и так мы по воде передавали бутылки друг другу, делая их с каждым разом всё более лёгкими. Окружающим девушкам это нравилось, а окружающим молодым людям — как оказалось позднее — не очень. Мы продолжали веселиться и втайне надеялись, что нас ждёт встреча с милицией. Но не тут то было. Всё закончилось дракой с окружающими парнями — я даже не помню, как это произошло, но я получил мощный удар в челюсть, перелетел через скамейку, вскочил, дал сдачи. В-общем, вечеринка удалась.
ТАТЬЯНА ЛЕВАНТ, корректор
Я не была тусовочной девушкой в 60-е, на Невский ходила скорее как зритель. Довлатов был моим однокурсником, и в дальнейшем, мы, его однокашницы, с любопытством всматривались в его подруг. Однажды видели, как он гуляет по Невскому в районе Елисеевского магазина с новой женщиной после того, как расстался с Софьей Пекуровской. Нам показалось, что она слишком маленького роста и не подходит высокому красавцу Довлатову, у которого в университете была кличка «длённый». В то время у окон Елисеевского, у перил, почему-то всегда любили стоять красивые мужчины кавказской национальности, как это сейчас называется. Довлатов чем-то, своей осанкой что ли, был похож на них.
В самом магазине самым потрясающим был рыбный отдел, там работали роскошные мужчины, седые в синих шапочках, с бесстрастными лицами, настоящие лорды из «раньшего» времени — такие могли быть только при царе или за границей. Они ловко и надменно подцепляли осетринку, упаковывали каким-то особым способом — обычно в два слоя бумаги — пергаментной и простой… Старушки, покупавшие в Елисеевском треску или камбалу, обычно извинялись и добавляли, что это для «котика». Потом мужчины в рыбном отделе стали постепенно замещаться женщинами, и весь магазин стал хиреть и мельчать, терять своё значение. Все товары в Елисеевском были получше, чем в других магазинах, не говоря уже об их изобилии. Никогда не забуду жирные маслины, которые продавали в развес из бочек, латвийский сыр с запашком за 3 рубля, аналог современных дорогущих деликатесных сыров.
