Курцио Малапарте[38] описывает это так: «Конечно, только своя шкура осязаема и несомненна. Теперь не сражаются ни за честь, ни за свободу, ни за справедливость. Сражаются за свою мерзкую шкуру. Вы не можете даже вообразить себе, на что способен человек, на какие подвиги и низости, чтобы спасти свою шкуру».
Если отбросить всё притворство, в этих словах заключается символ веры демократического мира. Эти слова — единственное кредо, которым демократический мир может духовно снабдить свою армию, не учитывая простого пустословия и обмана. Это означает, что бросаться в крестовый поход против коммунистической угрозы стоит только лишь из-за физического страха, страха за свою шкуру, за испуганно трясущийся идеал бэббита,[39] буржуазной безопасности, «цивилизации» одомашненных и стандартизированных человеческих существ, которые питаются и спариваются, и чей кругозор ограничен журналом «Ридерз Дайджест», Голливудом и спортивным стадионом.
Таким образом, те, кто в принципе лишён героизма, будут пытаться пробудить воинов для «защиты Запада», играя на комплексе тревоги. Поскольку ими деморализована сама западная душа, поскольку они обесценили, во-первых, истинную основу государства, иерархии и мужского братства, и, во-вторых, понятие войны и сражения, то теперь они вынуждены сыграть «козырной картой» крестового похода против большевиков.
Довольно иллюзий
Не так много иллюзий может остаться о «морали», поддерживающей эти старания, которую не сможет выручить никакая промышленная мобилизация с атомными бомбами, летающими крепостями, сверхзвуковыми истребителями и т. п. И только с этими «козырными картами» «западный мир» стоит сейчас на пороге возможного третьего всемирного катаклизма, уничтожив и предав поруганию всё, что осталось от аутентичных воинских традиций Европы и Дальнего Востока.
В противостоящем ему блоке сочетаются технология и стихийная сила фанатизма, мрачной и свирепой решимости и презрения к жизни отдельного индивида, испытываемого массами, в силу своих древних традиций или возвеличивания коллективистской идеологии, мало ценящими собственное существование. Этот поток нарастает не только с красного Востока, но и из отравленной и спущенной с привязи Азии.
Однако действительно необходимым для защиты «Запада» от внезапного восстания этих стихийных варварских сил является усиление, возможно, до невиданного ещё западным человеком уровня, героического видения жизни. Кроме военно–технического аппарата, «Запад» имеет в своём распоряжении лишь немощную и бесформенную сущность — и культ собственной шкуры, миф о «безопасности» и «войне против войны», идеал долгого, комфортного, гарантированного «демократического» существования, предпочитаемый идеалу внутреннего удовлетворения, которое можно постигнуть лишь на рубеже жизни и смерти при встрече сущности жизни с крайней опасностью.
