В начале 1918 года Георга Пихлера в порядке обмена военнопленными отправили на родину. К тому времени он прочитал утреннюю газету от 12 октября 1916 года двести семьдесят раз.
Этот день — 12 октября 1916 — полностью овладел им. У этого дня была вечная жизнь, он затмил все остальные дни и существовал в одиночестве. Все, что произошло в этот день, неизгладимо запечатлелось в памяти Георга Пихлера. Время остановилось во вторник, 12 октября 1916 года. Когда Георг Пихлер вышел с вокзала на венскую улицу — его встречали его пожилая мать и младший брат, — то увидел какую-то лохматую дворнягу, которая вертелась возле дверей трактира. Он тут же объяснил, что это не кто иной, как потерявшийся бульдог фрау Терезы Эндлихер, который откликается на имя Рикки и должен быть возвращен за высокое вознаграждение по адресу Унгаргассе, 23, 3-й округ. Он попытался с ласковыми словами приблизиться к собаке. Собака зарычала, оскалила зубы и приготовилась вцепиться Георгу Пихлеру в правую икру.
Они поехали на трамвае. Брат взял рюкзак Георга и предложил ему сигарету. Мать попросила, чтобы он рассказал что-нибудь о России. Георг Пихлер ответил, что он не знает о России ничего, о чем стоило бы рассказывать. Его взгляд упал на вывеску парикмахерской, мимо которой они проезжали.
«Фридрих Гушак, парикмахер», — прочитал он. — Интересно, не родственник ли этот Гушак тому профессору Гушаку, который 12 октября 1916 года в большом зале анатомического института прочитал доклад о клеточном строении легких человека?»
Под вечер Георг Пихлер зашел в пивную Отто Ремиша на Мариахильфер Гюртель, 18. Он подошел к хозяину и протянул ему руку:
— Несмотря на опоздание, примите мои сердечные поздравления.
Хозяин пожевал кончик сигареты и тупо уставился на него.
— Мои сердечные поздравления в честь вашего двадцатипятилетнего юбилея, — повторил Пихлер.
— Ах, вот что, — сообразил хозяин. — Так это когда ж было-то. Мне уж больно хотелось, чтоб и в газете напечатали. И вот господин доктор, что частенько к нам по вечерам заглядывает, — да вот он сидит, — ваша честь, господин доктор, ваша честь! — он-то мне с этим и помог.
— А как же закончился процесс по делу того дерево перерабатывающего акционерного общества? — спросил Пихлер.
Хозяин сказал, что не вел никогда никаких процессов.
— Я имею в виду то занимательнейшее дело, которое деревоперерабатывающее акционерное общество возбудило против казначейства.
Хозяин сказал, что ничего про такое дело не слыхал.
