У милого коробок, коробок,
Я гуляю скоро год, скоро год!
Сенаторы, которы потрезве, смеются:
— Хы-хы! При муже кавалера припеват. Вот до чего — и то ничего.
И вдруг это веселье нарушилось. Капитонко в залу ворвался, всех лакеев распехал, увидал, что царица Аграфена утушкой ходит, сейчас подлетел, ногами шарконул и заходил вкруг ей вприсядку, с прискоком, с присвистом. Песню припеват:
Разве нищие не пляшут?
Разве песен не поют?
Разве по миру не ходят?
Разве им не подают?
А у самого калошишки на босу ногу, у пинжачонка рукав оторван, карманы вывернуты. Под левым глазом синяк. И весь Капитон пьяне вина! Царь немножко-то соображает. Как стукнет по столу да как рявкнет:
— Вон, пьяна харя! Убрать его!
Капитонко царя услыхал, обрадовался, здороваться лезет, целоваться:
— На, пес с тобой, ты вото где? А я с ног сбился, тебя по трактирам, по пивным искавши!
Придворны гости захикали, заощерялись. Это царю неприлично:
— Кисла ты шерсь! Ну куда ты мостиссе?! Кака я те, пьянице, пара? Поди выспись.
Капитонку это не обидно ли?
— Не ты, тиран, напоил! Не тебя, вампира, и слушаю! Возьму батог потяжеле, всех разбросаю, кого не залюблю!
Брани — дак хоть потолоком полезай. Царь с Капитоном драцца снялись. Одежонку прирвали, корону под комод закатили. Дале полиция их розняла, протокол составили.
С той поры Капитона да амператора и совет не забрал. И дружба врозь. Мужичонко где царя увидат, все стращат:
— Погоди, навернессе ты на меня. Тогда увидам, которой которого наиграт.
Судятся они друг со другом из-за кажного пустяка. Доносят один на другого. Чуть у царя двор не убрали или помойну яму запакостили, мужичонко сейчас ко квартальному с ябедой.
Вот раз царь стоит у окна и видит: Капитонко крадется по своему двору (он рядом жил) и часы серебряны в дрова прятат. Уж верно крадены.
Царь обрадовался:
— Ладно, зазуба! Я тебе напряду на кривое-то веретено.
Сейчас в полицию записку. У мужика часы нашли — и самого в кутузку. Он с недельку отсидел, домой воротился. И даже супу не идет хлебать, все думат, на царя сердце несет. Вот и придумал.
У царя семья така глупа была — и жена, и дочки, и маменька. Цельной день по окнам пялятся, кивают, кавалерам мигают, машут. Царь их никуда без себя не пускат в гости. Запоежжат на войну ли, на промысел — сейчас всех в верхной этаж созбират и на замок закроет.
А в окурат тот год, как промеж царем да Капитонком остуда пала, в царстве сахару не стало. Капитонко и придумал. Он в короб сору навалил, сверху сахаром посыпал да мимо царский дворец и лезет, пыхтит, тяжело несет… Царские маньки да ваньки выскочили:
