Тела своих погибших товарищей спецотрядовцы не доверяют хоронить окопникам, а забирают с собой. Места их захоронений перебежчикам неизвестны.
Спецотрядовцы (группы с собаками–минёрами) появляются в траншеях под покровом темноты (сумерек) и покидают позиции только в ночное время. Их встречают и сопровождают представители особых отделов.
Иногда это несколько младших офицеров или офицер и сержанты. Они находятся постоянно в траншеях переднего края, пресекая любой внеслужебный (подчёркнуто красным карандашом) контакт солдат со спецгруппами. В зависимости от обстановки особисты покидают передний край, сопровождая спецгруппы, или остаются на передовой после того, как спец. группы покидают позиции, выполнив свою боевую задачу (без собак). Распоряжения на сей счёт (по наблюдениям перебежчиков) отдают старшие офицеры (офицер) спец. отряда.
В бою спецотрядовцы действуют тактически грамотно, успешно, отважно. Великолепно стреляют и при случае могут свободно владеть трофейным оружием. В бою поражают с помощью заминированных собак нашу бронетехнику (танки). Мины (заряды) радиоуправляемые, дистанционного действия. Действуют безотказно. Такая разработка русских мин нам до н. времени неизвестна. По всей видимости, проводилась до войны в секретных лабораториях НКВД (последнее предложение дважды подчёркнуто красным карандашом). Со слов тех же перебежчиков, установка лёгкая, компактная, простая и надёжная в управлении, что немаловажно в полевых условиях. Такая установка находится на вооружении у каждого русского кинолога (спецотрядовца). Насколько известно, такие разработки для нужд Вермахта и Абвера (диверсионные отряды) на наших оборонных заводах (лабораториях) не проводились и не проводятся с началом Восточной кампании.
…В бою спецотрядовцы также осуществляют (добиваясь поразительных результатов) огневую поддержку из личного автоматического оружия (автоматы ППШ) стрелковым подразделениям, на позициях которых они находятся. Нашим атакующим подразделениям наносится ощутимый значительный урон. Последнее свидетельствует о высокой боевой выучке личного состава спецотрядов с собаками–минёрами. По всей видимости, обучение и полевая практика проходили в сверхсекретных учебных центрах ГРУ РККА или НКВД, куда доступ нам практически невозможен. Как и неизвестно место дислокации таких центров.
…Вся наша действующая агентура на восточном направлении нацелена на выявление таких центров диверсионной подготовки. Задача осложняется сверхбдительным (снова подчёркнуто красным карандашом) несением службы частей НКВД п о обеспечению охраны тыла Красной Армии, которые задействованы на охране режимных и военных объектов русских, а также непосредственно несут охрану и оборону ближайшего армейского тыла русских вдоль всей линии фронта. Постоянная смена документов, пропусков, особые знаки и пометки в них (иногда меняются несколько раз в течение дня) значительно затрудняют работу всей нашей агентуры. В связи с чем агентура и диверсанты в тылу русских (из числа лиц славянского происхождения) несут значительные потери. Выявляются русским НКВД и задерживаются. При оказании сопротивления, в том числе и вооружённого, уничтожаются на месте. Когда же после длительного исчезновения снова выходят с нами на связь (радиообмен или через действующую резидентуру), не факт, что они перевербованы русскими спецслужбами. На дополнительную тщательную проверку и перепроверку таких лиц необходимо время и дополнительные средства.
