— Тьфу, да если здесь Золушку с Соловушкой путают, какая может быть познавательность?
— А оздоровительность? Ты погляди, у них в половине окон стекол нету!
— А спортивность? Вон, два кривых турника — и оба сломанные!
Но Ломака не терял надежды взять ситуацию под контроль.
— Ребята, спокойствие! Наше «Лукоморье» только снаружи так выглядит. Внутри все по-другому. Как сказал классик, «Если на клетке со слоном написано „Верблюд“, не верь глазам своим»! Вас ждут настоящие чудеса!
Но обманутые в лучших чувствах победители лотереи «Сказочный шанс» разбушевались не на шутку.
— «Козел» на вашей клетке написано!
— Так мы и поверили!
— Вот уж действительно «нереальный выигрыш»!
— Ага. А бесплатный «Макдональдс» у них в подвале! Подают гамбургеры с крысами и чизбургеры с жабами!
— У меня двоюродный дядя в милиции работает, уж он вам устроит! Немедленно дайте мобильный телефон, я позвоню домой!
Денис был готов заплакать.
Все так хорошо начиналось… Неужели это какая-то подлая афера? А как же оговорка Топтыгина про емелефон? Выходит, Подольский прав, когда говорит, что «никому нельзя верить»?
Кто-то кинул в Ломаку скомканную обертку от кукурузных палочек. Вслед за ней полетели пустые пластиковые стаканчики из-под колы и даже чья-то кроссовка.
Еще минута — и Ломаку, наверное, попросту попытались бы побить.
Но тут явилось спасение.
Берендей Кузьмич собственной персоной!
Как он подошел к автобусу, Денис не заметил. Излучающая доброту и уверенность фигура Берендея выросла прямо в проходе между сиденьями.
Берендей отобрал у Ломаки микрофон и властно приказал:
— Спокойствие, детишки.
Сразу же воцарилась мертвая тишина.
— Гамбургеры с крысами шутники могут получить по специальному заказу, — продолжал Берендей. — А дядьям в милицию каждый желающий сможет позвонить через… ну, скажем, через час. А теперь — айда за мной! Да поживее!
Два раза никого просить не надо было!
Через минуту все уже вошли вслед за Берендеем внутрь центрального корпуса.
Увы, изнутри он смотрелся едва ли лучше, чем снаружи. Последний ремонт здесь делали, наверное, еще при жизни дедушки Брежнева.
Под ногами хрустела осыпавшаяся штукатурка.
В углах под потолком колыхались занавесочки, сотканные из черной паутины.
Невзрачная голубая краска на стенах казалась в полусумраке грязно-серой и отваливалась целыми пластами. Лианами свисали пучки обрубленных проводов.
Но Берендей, не обращая ни малейшего внимания на разруху, уверенно вышагивал вперед.
