Кенозёры | страница 32
— А вот позалетось на Иванов день со мной такая оказия приключилась, что сам дивлюсь. Зачалил в свою лодочку, в эту самую трёхнабойку, плуг. За баню решил перевезти, с помехи убрать. Толкаюсь веслом о бережок, саламатка на мели так и играет, день тёплый был, как сегодня. Вдруг слышу за спиной: бульк, бульк, бульк. Немного лодку подвернул к озеру, чтоб посмотреть, что там за рыбина плещется. А из воды вылетает сорога, да прямо в мою лодку, мне под ноги. Вслед за ней летит щука. Я так и сел на неё. Вот так подарочек к престольному празднику! Была побольше той, которую из-под лавины упустил. Ну, думаю, бабка-то обрадеет, свежих рыбников гостям напечёт. Отвернул щуке голову, в пустой мешок из-под картошки засунул, мешок — на плечо и домой вприпрыжку, поскорее бабку порадовать. Вот какая конфузия со щукой той произошла. Так что есть щуки-умницы, а есть и совсем дуры!
Закончив свой рассказ, Василий Михайлович показал мне на угол, из которого торчала зубастая засушенная голова «крокодила», и сделал заключение:
— Вот эта была дура, раз попалась мне на крючок. А все умные и хитрые плавают в озере, охотятся на своих сородичей до поры до времени, пока не поглупеют.
ЩУЧИЙ КАПКАН
Местный рыбак и охотник Николай Васильевич уговорил меня сбегать на лесное озеро порыбачить. Славится оно огромными зубастыми щуками (в чём я очень скоро убедился). До озера шли лесной извилистой тропинкой часа три. Придя, первым делом удочками наловили окуньков для наживок (в озере обитают только щука и окунь). Поставили рогатки, жерлицы — по-научному. Вечеровали в избушке — от комаров не было спасу. Пили крепкий чай с бутербродами и мясными консервами домашнего приготовления. Ближе к ночи проверили рогатки. Улов превзошёл все мои ожидания. Пять зеленовато-коричневых «крокодильчиков» (каждая щука тянула килограмма на два-три) еле уместились в походном кошле.
Вот тут и случилась со мной беда. Решив почистить рыбу, я стал доставать её из кошля, и моя рука нечаянно попала в раскрытую пасть полосатой хищницы. Щука — ещё живая — будто этого и ждала. От нестерпимой боли из меня вырвался вопль. Злодейка мёртвой хваткой держала мои пальцы, вонзив в них свои острые зубы. А ведь их у щуки — аж двести штук! Не менее меня перепуганный, Николай Васильевич рыбацким ножом разжал пасть рыбины и освободил мою окровавленную руку из щучьего капкана.
Обезображенные пальцы мой спаситель ополоснул холодным чаем и смазал йодом, перебинтовал, успокоил, что всё до свадьбы заживёт. Сам вычистил щук, сварил уху. Распив под свежую ушку бутылку перцовой, мы забрались на просторные, пахнущие сеном и хвоей нары и быстро уснули.
