— А как люди попадают в настоящую беду? Например, падают за борт? — спросила Кэмми.
— Ну, — замялся Ленни, — пусть это прозвучит грубо, но большинство выловленных утопленников оказываются с расстегнутой ширинкой, потому что люди пытаются влезть на борт и отлить, а вместо этого ныряют. Движение судна почти незаметно, но скорость у него очень приличная. И если вы попадете под днище, то вам может отшибить голову лопастью.
Интонации Ленни изменились, предвещая окончание речи, и Оливия опять прислушалась. Он описывал боковые корпуса тримарана, крылья, где они держали аварийный запас продуктов, ножи и консервные ножи, водонепроницаемые коробки с шоколадом, хранящиеся в отсеках с плоскими дверцами, закрывающимися снаружи на крючок.
— Я только попрошу вас оставить в покое вот эту коробку, — с величайшей серьезностью произнес капитан, указывая на небольшой белый шкафчик, запертый на висячий замок. — Здесь хранится мое аварийное снаряжение. Относительно всего остального, то судно в вашем полном распоряжении.
От женщин не ускользнуло, что в какой-то момент во время осмотра крыльев голос Ленни изменился. Между ним и Мишелем, уставившимся на свои потертые мокасины, возникло мимолетное напряжение.
— Как бы там ни было, — кашлянув, продолжил Ленни, — мы начинаем каждое плавание на «Опусе» с тоста. Чистое «Моэт» или «мимоза»?
Только Трейси высказалась в пользу шампанского, разбавленного апельсиновым соком. Принимая бокал из рук Мишеля, Оливия прикоснулась к его ладони длинным безупречным пальцем. Молодой человек не отдернул руку. Он улыбнулся, продемонстрировав ряд белых, идеально ровных зубов.
— Мам? — вопросительно окликнула Трейси Камилла. Трейси кивнула, и Кэмми тоже взяла бокал шампанского.
— Эта девушка — ваша сестра? — обратился к Оливии молодой человек с французским акцентом.
— Она дочь моей подруги Трейси. И еще Кэм — моя крестница. Но я думаю, она вся в меня, — ответила Оливия. — Я знаю, что это невозможно. Но ее дедушка, отец Трейси, темноволосый итальянец. Американец итальянского происхождения. В отличие от моего мужа. То есть покойного мужа.
— Примите мои соболезнования, — произнес Мишель. Чтобы заполнить паузу, он продолжил: — В такую теплую погоду вам хотя бы иногда следует спать на батуте — это наша разновидность гамака. Я так и делаю. Незабываемые ощущения...
Это было так неожиданно и приятно. «Он ухаживает за мной? — подумала Оливия. — Видимо, он понимает, что Камиллы ему не видать». Не то чтобы она собиралась этим воспользоваться, но, видит Бог, все может случиться. Ведь то, что происходит на островах, здесь и остается? Именно так говорят о здешних островах американцы. Оливия покосилась на Трейси и Холли. Теперь она тоже американка, а не графиня де Монгефалько. Вдова в сорок два года. Богатая вдова, хотя это не имеет никакого значения. Всего через месяц после смерти Франко она отправилась в спа-круиз. Через две недели уединения она помолодела лет на пять, если не на десять. При этом она выглядела естественно, а не напоминала эти жуткие кабуки-персонажи, на каждом шагу встречающиеся в Париже. Доктор оказался чародеем. Оливия была изолирована от внешнего мира, у нее даже не оставалось времени на то, чтобы ответить на настойчивые письма Трейси, пересылаемые ей управляющим виллы.
