Оливия прикусила губу (когда она была замужем за Франко, эта гримаска в кратчайший срок гарантировала ей драгоценности). Неужели Трейси забыла о ней? Оливия не писала подруге со времени болезни Франко, когда та надоедала ей своими бесконечными телефонными звонками и предложениями помощи. Оливии и в голову не приходило, что, вероятно, она заслуживает именно такого обращения. Однако подобных мыслей она даже не допускала.
Трейси уверенно направила огромный фургон к входу в здание аэропорта. Ее двоюродная сестра Дженис сидела рядом.
— Вон Оливия! Вон там! Она за той кучей странного багажа! — взвизгнула ерзавшая на заднем сиденье Холли Сольвиг.
— Интересно, сколько все это стоит? Я никогда не видела, чтобы у кого-то было столько багажа!
— Мы ничего другого и не ожидали, — сухо откликнулась Дженис.
— Джен, Холли, перестаньте, — мягко упрекнула их Трейси. — Если это действительно Оливия, то это Оливия. Вы же знаете, что она богата. Я только надеюсь, что правильно записала рейс и день.
За двадцать лет Оливия только два раза приезжала в Соединенные Штаты: на свадьбу брата и на похороны отца. Каждый раз, когда Трейси и Холли встречали ее, они испытывали одни и те же трудности. Для Оливии полностью изменить внешность было столь же просто, как для других женщин перекрасить ногти в другой цвет. Но поскольку ни Холли, ни Трейси Кайл никогда не менялись, Оливии не составляло труда их узнать. Как, например, сейчас.
— Я же говорила, что это она, Трейс, — торжествующе повторяла Холли. — Смотри, она нас заметила! Она подает нам знак «крестных матерей».
Трейси оглянулась и чуть не врезалась в «СААБ». Это был их знак, буква «у» из американского языка знаков — вытянутые указательный и большой пальцы.
— Ты только посмотри на эти очки! Она похожа на матушку Марио Сан-Джаккамо, отдыхающую у бассейна в загородном клубе в 1970 году! Сразу видно, что она из Вестбрука! Теперь нам понадобится еще полчаса, чтобы развернуться и подобрать ее!
Холли вдруг почувствовала себя неловко. Сорокадвухлетняя женщина, делающая знак «у»... Однако, чуть помедлив, она начала подавать другие знаки, которым научилась за долгие годы работы в больнице, например «Это неправда» и «Поговори со мной». Со стороны казалось, будто она беседует с глухим человеком.
— Не может быть! — на этот раз кричала Дженис. — Кто бы ни была эта женщина, она по меньшей мере на десять лет моложе нас!
Все три женщины как по команде украдкой начали разглядывать себя в отражающих поверхностях салона, словно внезапно решили купить себе купальники. У каждой в голове крутилась вариация одной и той же темы: «Если это и в самом деле наша старинная подруга, то здесь замешана не хирургия, а магия».
