– Меня вроде старушка обещала по всем залам провести. Эта, как ее, Ханифа, – пробормотал он, но тут же тряхнул головой и добавил с улыбкой: – Но с радостью пройдусь и с тобой, лишним не будет!
Федя любил гулять вниз по туннелю пещерного метро. А вот вверх, туда, где поджидали Мертвая станция и Завал, он не ходил никогда. Когда однажды Алекс начал то ли в шутку, то ли всерьез подбивать Федю пойти «подергать смерть за усы», мальчик смерил весельчака тяжелым взглядом и произнес сухо:
– Ты предложил – ты и дергай.
Алекс опешил, пробормотал: «Ну и пацан растет у нашего вождя… Орел!» – и ретировался.
Федя прекрасно знал: лучшее, что его ждет наверху, это смерть. Еще меньше хотелось ему потерять дар речи, слух, зрение или память. Он не знал никого, кто бы попал на Мертвую станцию или к Завалу и вернулся прежним.
– Какой-то ты неправильный у нас, Федька, – заметила Даша Кружевницына, выслушав объяснение, почему сын вождя никогда даже не делал попыток подняться наверх. – В былые времена ребятня обожала лазать туда, где было написано: «Не влезай – убьет!»
Видя, что мальчик готов обидеться, Дарья Сергеевна поспешно добавила:
– Нет-нет, ты молоток! Ты дело говоришь! Я просто хотела сказать, что обычно дети так, как ты, начинали рассуждать лет в двенадцать… А тебе десять.
– Значит, я необычный, – повел плечами сын вождя.
Даша кивнула и молча пожала ему руку. Больше этой темы они не касались.
О том, что он повзрослел не по годам, Федя часто слышал и от матери, и от отца. Разница заключалась в том, что отец радовался, а мать – печалилась. Умом Наташа понимала: будь ее сын так же легкомыслен и беспечен, какими в его возрасте «положено» быть, его постигла бы судьба других пещерных детей. Но сердце женщины болело.
– У нашего Дяди Федора нет детства, – шептала Наталья, поверяя свое горе мужу в те редкие минуты, когда самообладание изменяло ей.
– Нет, – соглашался Афанасий, – зато есть жизнь. И будущее.
Федя слышал эти разговоры. В такие минуты ничего не хотелось ему так сильно, как порадовать маму. Но как сделать это – он не знал. Из слов Алекса и Даши следовало, что быть ребенком – значит капризничать и лезть, куда запрещено, просто потому, что хочется. Федя каждый раз приходил к выводу, что тогда он быстро и бесславно погибнет, и лучше уж оставаться собой.
– Туннель специально так построили, чтобы по нему можно было ходить, – рассказывал Федя, – на случай, если что-то с поездом случится.
Они шли по специальному пешеходному карнизу, гладкому и ровному, идущему вдоль всей стены туннеля. Впереди мальчик со светильником, следом – Герман. Сначала Герман пару раз спускался на пути, желая идти рядом с проводником, но тут же начинал спотыкаться, и в итоге вернулся обратно на тропу.
