«Дип Вью» больше всего походил на увеличенный в десятки раз глубинный поплавок Своллоу. Трехметровая сфера была образована множеством пятиугольных стеклокерамических сегментов, вложенных в титановую решетку. Последнего, впрочем, Аракелов не видел, это он вычитал из описания, врученного ему Зададаевым еще наверху. Видел он просто гигантскую граненую пробку от хрустального графина, этакий слабо светящийся… Аракелов попытался подобрать подходящее стереометрическое определение, но в голову ничего не приходило: слишком много граней. Одним словом, дофигаэдр. Тоже неплохо. Аракелов улыбнулся. Сходство с пробкой довершал расположенный под сферической гондолой металлический цилиндр, наполовину ушедший в ил. Это был наполненный дробью аварийный балластный бункер, вес которого и не давал «Дип Вью» всплыть. Изображение на экране было четким. Аракелов видел даже две контрольные чеки — металлические спицы с красными жестяными флажками на концах.
Отсюда все выглядело предельно просто. Выйти, доплыть до аппарата — это каких-нибудь несколько десятков метров, — вынуть контрольные чеки. Девять штук. И все. На это уйдет максимум час. С двойным запасом — два. Время еще есть. Картина была соблазнительна в своей доступности, но в нее никак не укладывались взорвавшиеся субмарины. И взорвавшаяся «рыбка» тоже. Аракелов прошелся по камере баролифта. С ума в пору сойти. А что? Это был бы неплохой выход… Особенно, если учесть, что он — единственный батиандр на ближайшие тысячи миль и, кроме него, Кулиджа выручить некому.
Взять и выйти. А там будь что будет.
Нет, милый. Не имеешь ты на это права — на будь что будет. Ты должен выйти и сделать. Потому что больше сделать этого некому.
Замигал вызов телетайпа. Аракелов подошел, посмотрел. На ленте было всего одно слово:
«Спускать?»
Аракелов прикинул: думать ему все равно где, а когда он сообразит, в чем дело, — внизу он сразу же сможет выйти наружу. Или — выйдет через девяносто с чем-то минут, когда на размышления времени уже не останется. Со всех точек зрения спускаться есть смысл.
«Спускайте», — отстучал он.
Через минуту пол под ногами дрогнул: баролифт отделился от корпуса «Руслана». Аракелов подошел к иллюминатору — как раз вовремя, чтобы увидеть, как исчезли наверху раскрытые створки донного люка. Баролифт превратился теперь в макаемый аппарат, в принципе мало чем отличающийся от того же «Дип Вью». Он медленно опускался в глубину, связанный с «Русланом» пучком фидеров и тросов. При такой скорости, прикинул Аракелов, спускаться придется минут пятнадцать.
