Знаю, что многие из тех, кто поднялся из ничтожества только благодаря моему доверию, сейчас рассчитывают на милость Запада. Но послушайте, что я скажу, Курт: лучше уж пасть жертвой такого могущественного и несгибаемого народа, как русские, и такого бескомпромиссного и дерзкого врага, как большевизм, чем медленно сгнить в невидимых цепях ублюдочных капиталистов, этих жирных свиней, которые потрясают пачками банкнот перед одурманенными европейцами! О, они будут медленно истреблять нас, будут исподволь бороться с германским, арийским духом, как боролись они с духом французским и британским, с поверженными их ложью белыми нациями, они наводнят наши улицы инородцами, черными, желтыми — и при этом они будут клясться, что они день и ночь трудятся на наше благо, что наши страны процветают, а недовольные их режимом — дураки и преступники! Нет, чем соглашаться на эту медленную агонию, лучше пасть в честном бою, как наши предки, искавшие Вальхаллы! И если национал-социалистическая Германия обречена, я буду счастлив верить, что большевистская, но все же варварски могущественная Россия еще нанесет смертельный удар этим ничтожествам, вообразившим себя хозяевами мира… Жаль, что расплачиваться за это придется, как всегда, простым европейцам.
Теперь, Курт, отправляйтесь к Кайтелю, и скажите ему, чтобы он подумал над укреплением линий обороны на Востоке, но только не ценой ослабления нашего основного резерва. Я верю, что ударная группировка к западу от Берлина сможет в нужный момент переломить ситуацию в нашу пользу!
Уже поздним вечером я явился к фюреру, чтобы отрапортовать о разговоре с Кайтелем. Повышение обороноспособности на Востоке планировалось повысить за счет молодежи из Гитлерюгенда, которую вооружат фаустпатронами и расположат таким образом, чтобы иметь возможность дать отпор наступающим самым широким фронтом танковым соединениям русских. В конце концов, каждый такой мальчик мог сжечь целую боевую машину, а это что-нибудь да значило.
Гитлер выслушал меня невнимательно, и почти сразу объяснил, почему:
— Вы знаете, Курт, я уже не знаю, кому из моих старых соратников могу верить! Представьте себе, Генрих Гиммлер, который везде носится со своим мистицизмом и провозглашает, что его Честь — это Верность, порывается договориться с Западом. Это рейхсфюрер-то СС! Каковы у нас вожди, а? Вот от кого я никак не ждал такой подлости… Самое обидное, что он не понимает, что эти переговоры только ухудшают положение, уверяя анго-американцев в моей слабости. Подумать только — Гиммлера беспокоит то, что он договаривается за моей спиной, но он даже не подумал, что позорит и выставляет бессильной Германию! Вот что значит допущенный до руководства боевыми действиями гражданский теоретик! Если он такой великий полководец и политик, каким себя воображает, то мог бы и выиграть эту войну, не ползая на карачках перед сионистами, а о реинкарнации и походах древних королей кто угодно может рассуждать!
