Макконен покрутил на пальце револьвер, уселся за карточный столик и открыл барабан.
— Одной пули хватит. Надо оставить мальчику шанс.
— Кто начнет? — медленно, словно с трудом спросил Юрий.
— Что ты имеешь в виду? — поднял брови Паскевич. — Это игра для одного, если, конечно, твоя девушка не изъявит желания присоединиться. Кстати, ты ее толком не представил. Напрасно я пытался сделать из тебя воспитанного человека. Да и в отношении женщин у тебя дурной вкус.
Пусть болтает, охраннику не до таких мелочей. А в данном случае мне приходилось взять защиту Юрия на себя. Майк Вирту как-то говорил: иногда надо иметь смелость, чтобы не ввязаться в драку.
— Это нечестно! — воскликнула я, всплеснув руками. — Или все должны играть, или никто!
— Нет, Канерва, здесь у нас свои правила, — ответил Макконен, нацелив на меня револьвер.
— Вы не можете заставить Юрия, — продолжила ныть я, но Паскевич лишь рассмеялся.
— Ну надо же, теперь этого подонка защищает какая-то баба. А он не рассказывал тебе, что только ленивый не дает ему под зад? И не счесть, сколько раз он получал трепку от женщин. Парень просто жалкий болтун, который почему-то воображает себя великим художником, хотя на самом деле даже не окончил архитектурного училища.
— Да, не окончил, поскольку ты вынудил меня заниматься своими грязными делишками! — крикнул Юрий надтреснутым голосом.
Паскевич опять рассмеялся. Я была готова дать ему в морду, чтобы напомнить, как он сам получал от женщин: как его кинула Анита Нуутинен и как он сидел перед Сьюзи в мокрых штанах. Но пришлось сделать над собой усилие и сдержаться. У меня не было оружия. Под облегающим свитером Паскевича явно не скрывалась кобура, но Макконен держал револьвер. Черт возьми, до этой встречи мне следовало выяснить у Юрия всю подноготную этого типа!
— Не смущайся, мой мальчик. Покажи, на что способен. Юсси, револьвер в порядке? — издевательски произнес Паскевич. — Хорошо, что ты пришел не один. Если тебе не повезет, девушка позаботится о теле. Присядь, Юрий. Не волнуйся, а то еще рука дрогнет. Давай, присаживайся за стол. — Паскевич вытянул кий, слегка коснувшись сына. — Юсси, заряди-ка лучше две пули. Мне нравится соотношение один к трем.
— Ты уверен? — с сомнением спросил Макконен. — Ну да ладно, в море места хватит. У нас готова прорубь.
Он снова крутанул барабан и зарядил его еще одной пулей.
Юрий молча смотрел на пистолет. Затем подошел к столу. В опасной ситуации у человека сужается поле зрения, и он видит только жизненно необходимое. Кажется, Юрий забыл о моем присутствии. Макконен протянул ему револьвер рукояткой вперед, Юрий взял оружие. Господи, пожалуйста, пусть пистолет не выстрелит! Пожалуйста, прошу, пусть там не будет пули! Я скрестила руки на груди и сжала пальцы так, что они громко щелкнули. Паскевич стоял, опершись о бильярдный кий и не сводя глаз с сына. Его зрачки расширились, будто у взявшей след гончей собаки. Макконен вытер пот со лба, словно устал держать револьвер.
