Юрий побледнел и быстро вернул оружие Макконену, словно револьвер жег ему руку:
— На этот раз давай рассчитаемся деньгами.
За дверью послышались шаги, и я вдруг каким-то шестым чувством поняла, кто там. Наверное, уловила легкий, присущий именно этому человеку запах, хотя со времени нашей последней встречи прошло уже более трех лет.
— Неужели ты стал трусом, мой мальчик? — спросил Валентин Паскевич, входя в комнату. — И не хочешь рисковать? Небольшая игра в рулетку прекрасно взбадривает. — Он взглянул на меня, и мне пришлось сделать усилие, чтобы не опустить глаза. — Пожалуй, надо пояснить девушке, что мы говорим не о настольной игре, а о той, что принята у нас дома. О русской рулетке.
— Валентин, какого черта ты здесь делаешь? — по-русски воскликнул Юрий, но я его поняла.
— Приехал навестить своего старого друга Юсси. Против меня ведь нет никаких обвинений! Да, собственно, откуда им взяться-то? Я чист, как слеза младенца, ведь я, в отличие от тебя, не имею ни малейшего отношения к похищению депутата. Знать про это ничего не знаю. Даже теперь, когда Борис Васильев отошел в мир иной, ничто мне не мешает когда угодно съездить в соседнюю страну. А ты, дружок, видимо, обосновался здесь навсегда.
Паскевич говорил по-английски, пристально глядя на Юрия. На меня он вообще не смотрел. При нашей последней встрече на голове у меня был светлый парик, на лице — тонна косметики, а на теле — очень мало одежды. Я не боялась Паскевича, а Юрий, судя по виду, жаждал врезать ему как следует и убежать.
— Юрий, ты надул меня и обманом захватил мой «ягуар». Если удача улыбнется тебе и на этот раз, можешь оставить себе не только машину, но и револьвер, — заявил Макконен.
— Я не обманывал! Ты же сам проверил оружие до того, как я выстрелил!
— Это твой пистолет! И ты знаешь, как повернуть барабан, чтобы пуля наверняка осталась внизу.
— Ты врешь! Это была честная игра! И «ягуар» мой по праву!
— Юсси, оставь его в покое. Парень просто трус. Продай ему оружие. Отделаемся от него поскорее и займемся своими делами. Во сколько придут девочки?
Видимо, Паскевич не извлек никаких уроков из истории в Бромарве и по-прежнему увлекался продажными женщинами.
— А ты, похоже, примерная девочка и предпочитаешь слюнтяев и маменькиных сыночков. — Он снова повернулся ко мне.
Я не верила своим ушам: неужели Юрий играл в русскую рулетку? Он явно не тот человек, который пойдет на смертельный риск без уверенности в успехе.
