Юлия тоже ни за что не воспользовалась бы уличным туалетом. Ее семья жила богато еще с советских времен, отец занимал высокий пост в партии. Вечером я порылась в Интернете, но информации об Иване Гезолиане было мало. На одном из правовых англоязычных белорусских сайтов его называли доверенным лицом и инвестором президента Белоруссии Лукашенко. Ничего нового. Затем отправила сообщение брату Джанни: общий знакомый просил связаться.
Потом я легла спать, и мне приснилось, будто я спускаюсь по склону к монастырю Сан-Антимо. По белой песчаной тропинке, огибающей огромное дерево, шли монахи и пели. В процессии я увидела несколько женщин, в их числе маму и Мари Хиггинс, они помахали мне, приглашая спуститься к ним. Мне так хотелось обнять маму, но я знала, что если поддамся этому желанию, то останусь в монастыре навсегда. Звонкий голос Ваномо пел, что не надо бояться смерти.
Под утро я проснулась от ощущения, что в комнате кто-то есть. В квартире была хорошая система безопасности, поэтому я никогда не запирала дверь своей спальни. Приглядевшись, я узнала в предрассветных сумерках знакомый силуэт Юрия. Я вскочила и включила настольную лампу. От яркого света Юрий невольно зажмурился.
— Какого черта ты здесь делаешь? Ты же хотел только завтра вечером вернуться из Лэнгвика?
— У Сюрьянена образовалась внезапная встреча с одной женщиной из парламента. Этой даме пророчат министерский портфель. Она придет к восьми. Сюрьянен решил провести переговоры здесь, лишние уши ему не нужны.
— Этот разговор имеет какое-то отношение к Коппарняси и проекту Сюрьянена?
— Именно об этом и пойдет речь. — Юрий опустился перед кроватью на колени и обнял меня. — Я знаю, что ты обижаешься. Но клянусь тебе, Хилья, все время я считал это обычным строительным проектом, о котором не следует говорить. Разумеется, сделка такого масштаба требовала некоторого подмасливания определенных лиц, но ведь это дело привычное. Но, знаешь, действительно не все так просто. Когда мы на мотосанях объезжали местность, там вообще никого не было, лишь одна женщина издали крикнула, что в заповеднике запрещено пользоваться любым транспортом. К счастью, она не узнала Сюрьянена. Уско ездил по холмам и развалинам и вслух размышлял, где же то самое место, о котором говорил Гезолиан. И с собой у него был счетчик Гейгера.
Во время прогулок в Коппарняси я натыкалась на пару каменных башенок непонятного происхождения, причем не слишком старых по виду — на них даже не успел вырасти мох.
