В конце концов ему удалось снова сесть. После чего Круглей первым делом сграбастал нокаутировавшую его стрелу, присмотрелся и зло переломил древко. Сложил обломки вместе и переломил еще раз. Я уже приготовился стать свидетелем опровержения старинной притчи о прутьях и венике, но купец не стал продолжать экзекуцию, а отшвырнул щепки в сторону, еще раз ругнулся и произнес нечто более осмысленное:
— Запорю чертовку!.. Вот где у меня ее выходки! — купец наглядно продемонстрировал верхний предел своего терпения, чиркнув ребром ладони под бородою.
Из чего следовало, что Круглей хорошо знает таинственного лучника. Причем стрелок этот — женского полу и из ближнего круга. Жена, сестра, дочь, племянница… Двух первых я упомянул скорее для порядка — не авантюрный возраст, а вот младшая дочь или племянница вполне годились для того, чтоб испортить нервы солидному мужчине.
Молодую любовницу я отмел сразу. Но не по причине более прочных моральных устоев средневековья, а из психологических соображений. Не мог купец-путешественник, постоянно рискующий товарами и жизнью, избрать себе в тайные подруги нечто взбалмошное и непредсказуемое. Таких мужчин, после пережитых передряг, тянет к покою и стабильности. Мягкому дивану, взбитым подушкам, кружевному белью и занавескам. Герани на подоконнике, фаянсовым кошкам на трюмо или каминной полке и — кофейному сервизу на белой накрахмаленной скатерти… Даме сердца разрешено сидеть рядом, вязать носки и преданно взирать на предмет любви.
Смешно. Мой приключенческий детектив явно приобретал черты авантюрной комедии.
— А ты что сидишь, как замерзший? — Круглей уставился на меня с подозрением. — Откуда знаешь, что это не нападение? Может, ты с ней в сговоре, а меня дурачите?
— Одна стрела.
— Ну и что?! — Купец все еще не был в состоянии четко мыслить.
— Никто не ранен… Два не стрелять…
Блин, надо поскорее легитимировать свое поумнение. Я же не спартанец. Курсов лаконического общения не заканчивал. Вот как мне изложить свои мысли, используя конструкции из двух слов. Да еще и язык коверкая.
— Не враг… Шутка…
Круглей проглотил почти готовую сорваться с языка очередную необдуманную фразу и умолк, внимательно глядя на меня.
— Да, ты прав, Степан… — выдавил из себя чуть позже. — Извини… — И, чтоб не углубляться в настоящие мотивы, поспешил объявить более или менее подходящую причину собственной злости: — Столько вина пропало. Самого лучшего!.. И ритуал заново проводить придется.
