— А я из простолюдинов, — продолжал тем временем Рыжий Лис. — Так что, с вашего позволения, хочу продолжить обучение.
Барон призадумался.
— Ну что ж. Здраво рассуждая… Тебе виднее. Но, поскольку мы уже наслышаны о возможностях этого варвара…
— Степан!
Мой голос прозвучал так неожиданно, что с минуту на замковой площади было слышно только жужжание мух.
— Что?.. — первым опомнился фон Шварцреген.
— Степаном меня нарекли, говорю… — повторил я, произведя одновременно движение головой, больше похожее на то, как лошади отмахиваются от лезущих в морду мух, чем на поклон. И только после этого вспомнил, что по легенде должен именоваться Кузьмой.
А, да ну их. Все равно, раньше или позже, кто-нибудь заметил бы волочащийся за мною парашют.[48]
— Варвар, — пожал плечами капитан наемников.
— Да, — кивнул барон. — Ладно, Фридрих, можешь продолжать обучение. Только постарайся, чтоб этот жеребец тебя не сбросил. Огорчусь… А чтоб поединок был интереснее, победитель получит от меня золотой дублон.
Услышав о столь невероятной награде, зашевелились и новобранцы, и ветераны. Такая добыча стоила риска. И многие уже пожалели, что не решились испытать судьбу.
— Нет…
Надо завязывать с односложными репликами, а то барона, да и всю его свиту скоро кондратий хватит.
— Отказываешься от поединка? — скаля в ухмылке белые, как у зверя, зубы, переспросил Рыжий. — Струсил, что ли?
— Воин, что сражается только ради денег, подобен борову, которого откармливают на убой… — Я тоже умею говорить громко, если надо.
Площадь зашумела, словно морской прибой в преддверии шторма.
Еще бы. Кроме полутора десятков рыцарей из дворян, тут собралось больше сотни ландскнехтов. То есть именно тех, кто выбрал ратный путь исключительно из-за вознаграждения. Некоторые даже вперед подались, сжимая руки на оголовьях мечей или рукоятках ножей.
— Ты!.. — Ухмылка исчезла с лица капитана, оставив один оскал. — Ты…
— А как же слава?! — продолжал я тем временем, делая вид, что ничего не замечаю и не понимаю. — Отец меня всегда учил, что награда нужна для того, чтоб угостить товарищей, когда они придут чествовать твой подвиг. А для того, чтоб заработать на кружку пива только себе, нет нужды становиться воином.
Произнесенная мною речь наверняка была слишком сложной для кнехтов, но барон оценил ее должным образом.
— Гм, а парень хорошо сказал… — проворчал фон Шварцреген вроде и негромко, но вмиг перекрыв весь гомон на площади. — Степан, ты сказал, тебя зовут?
