Отшагнув еще назад, я без затей провел банальный фронт-кик[46] движущемуся на меня капитану, целясь при этом в живот. Даже без фиксации энергии, суммы сложения масс хватило, чтоб тот икнул, выпучил глаза и попятился. А чего он хотел? Кафтан не кираса и даже не стеганый поддоспешник.[47]
Но чтобы стать капитаном ландскнехтов мало уметь грозно надувать щеки, громко кричать или родиться с фамилией начинающейся на «фон».
Фридрих отошел от удара очень быстро. Я, правда, и бил не на поражение, но все же — приложился от души. Похоже, у воина имелся очень недурственный пресс. И первый ошеломляющий эффект получился больше от неожиданности, чем от удара. Не ожидал Лис, что крестьянин найдет чем ответить на его атаку.
— Х-ха, — выдохнул он. — Знатный удар. Видимо, ты у себя дома за лошадьми ухаживал? У них подсмотрел?
— Нет, я больше зайцев любил дразнить… — если перебранка входит в ритуал, надо соответствовать. — Они тоже забавно ногами дрыгают.
Смешок прокатился по рядам наемников негромкий, но отчетливый.
— Тоже верно. Тогда не будем уподобляться длинноухим. Проверим, умеешь ли ты так же хорошо пользоваться руками.
Руками так руками. Только не обижайся, сам напросился…
— Не стоит, капитан! — Неожиданно прозвучавший голос явно принадлежал человеку, который привык повелевать. Потому как сказано было таким тоном, что и мысли ослушаться ни у кого не возникло. Даже у меня.
Понимая, что бой закончен, я оглянулся и, приподняв голову, встретился взглядом с мужчиной в богатой одежде и с толстой серебряной цепью на шее, поверх расшитого золотым позументом кафтана. Мужчина стоял на верхней площадке ступеней, ведущих в донжон, и держался так надменно, как может позволить себе только хозяин.
— Я так понимаю, это тот самый варвар, о котором ты мне рассказывал? — повернул он голову вправо.
— Он самый, господин барон.
А вот этот голос, несмотря на пикантную шепелявость, как и его обладатель, мне были уже хорошо знакомы, — поскольку принадлежали небезызвестному пану Лешеку Пшеновицкому.
Смешно, но в этот момент я подумал не о грядущих неприятностях, а о том — что слишком много рыжих развелось на одном, отдельно взятом гектаре… Впрочем, кажется, именно эта масть как раз больше всего присуща натуральным германцам.
— Мы еще не закончили, — проворчал Рыжий Лис негромко, так чтоб расслышать его мог только я. — Стой на месте…
Потом, нарочно задевая плечом, шагнул мимо меня к донжону.
— Прошу прощения, господин барон, — капитан отвесил почтительный поклон, остановившись перед ступенями и не поднимаясь вверх, — но позвольте узнать, почему вы остановили поединок? У вас свои планы на этого парня? Не хотите, чтоб я его покалечил?
