Господину нашему, всякой милости творителю,
И при своем благодарном доме хранителю;
И с любезною нашею сожительницею,
Всякий день нашею кормилицею:
Слезное прошение приносим.
И милостивое решение учинить просим:
Бьют челом и плачутся по вашей охоте
Обретающиеся куры при домашней роте:
На мужа своего куропатку
За непостоянную его ухватку.
А о чем наше прошение слезное:
Просим учинить милосердие полезное.
Жительство мы имеем, ваши курицы —
В артиллерийской Пушкарской улице;
А при нас вышеписанный муж наш петух белый;
К топтанью нас был смелый.
И к тому же третий год находится,
Как он снами при вашем доме водится;
К тому ж тут от курицы рождение имел.
Где ни захватил нас — топтать был смел:
Чем мы зело были от него довольны,
Всегда послушны ему и склонны.
И от него были одолжены, так как послушные его жены;
И после топтания хвостом трясли.
А вам от того часто яйца несли,
И при доме вашем во всякой верности служили,
И многих на племя деток выводили.
Известны о том ближние наши соседки,
Что нынешним летом были у нас три наседки;
И одна так на яйцах сидеть трудилась,
Что от великой прилежности умертвилась.
Из нас же одна, бедная, попечение имела:
Не оставивши яйца, — благополучно досидела.
О верности нашей самим вам известно,
Как служить вам нелестно.
А сего месяца, только не упомню, которого числа,
Внезапно к нам старая курица пришла;
Объявила нам непристойные вести,
Которые мы сошлися слушать вместе:
Что, вышеписанный муж наш, петух,
Без ведома нашего пропал вдруг.
Прежде обретался всегда с нами вместе,
А сего числа оставил нас одних на насесте;
И видимое дело, из дому нашего бежал,
А из нас, кур, никто его не видал.
И так, нас, бедных, в печали оставил,
Вечно по себе тужить заставил.
И без него некому нас стало топтать,
А к другому мужу не скоро можем пристать.
Иной так нам не может услужить,
А с ним мы обыкли совестно жить.
Без нас он мало и корму клевал:
Всех нас во едину компанию скликал.
А приметами — платьем — был белый;
И своим видом очень веселый.
Хохол не большой, однако ж в особливой примете,
Как женщина в преизрядном корнете;
Хвост, как павлин распускает;
Голос пением ясно распространяет:
Слыша то пение, всякому человеку,
Днем и ночью — любимый дон Кекереку.
Ноги имел короткие и бегал скоро
В нем же иногда находилась ссора;
Часто получал и великие прибытки:
