И много подобных насмешек одна другой.
Добромысл, однако же, приказал им быть поскромнее, и, обратясь к стоявшему перед ним младшему сыну, сказал:
— Любезный сын мой! Я сам причиною твоего несчастия и теперь раскаиваюсь в своем приказании, которое дал вам относительно невест. Впрочем, попробуем, нельзя ли будет исправить ошибку. Наградим старуху подарками — может она и откажется от замужества.
— Я ни за что не переменю своего намерения, — отвечал Иван-Богатырь.
— В таком случае, продолжал отец, я нисколько не препятствую твоему желанию… Женись, я позволяю тебе.
Свадьба была сыграна, — и пир прошел великолепно. Вечером, когда Иван-Богатырь вступил в отведенные комнаты, Светлана обернула кольцо и сделалась неподражаемой красавицей, а при наступлении дня снова превратилась в старуху.
Так Иван-Богатырь прожил с своею старухою довольно долгое время, нимало не огорчаясь тем, что жена его с каждым утром теряла свою молодость.
Однажды, долго спустя после их свадьбы, Добромысл призвал всех сыновей своих и сказал им:
— Любезные дети! Так как теперь вы все трое женаты, то я желаю, чтобы каждая из жен ваших сделала мне по рубашке, и требую, чтобы все три рубашки поспели к завтрему.
При этом Добромысл дал каждому сыну по куску полотна.
Старший и средний братья Ивана-Богатыря, принесшие полотно к своим женам, сказали:
— Батюшка приказал вам сшить из этого полотна по рубашке, и требует, чтобы к завтрему они поспели.
Жены их тотчас же начали кликать мамушек, нянюшек, сенных девушек и принялись за работу, а между тем послали девку-чернавку к жене Ивана-Богатыря посмотреть, как она будет шить рубашку.
Девка-чернавка пришла в комнаты Ивана-Богатыря и видит, что Светлана изрезала полотно на мелкие куски и бросила их на окошко, проговорив:
— Буйны ветры! Разнесите лоскуточки в разные стороны и сшейте свекру рубашку.
Возвратилась девка-чернавка к госпожам своим и пересказала, что видела у старухи.
Невестки долго смеялись над женою Ивана-Богатыря и говорили:
— Что-то ее муж завтра к отцу принесет!..
На другой день, только что проснулся Добромысл, как пошли к нему трое сыновей его и подали ему сорочки.
— Эта сорочка сшита обыкновенно, сказал отец, рассматривая рубашку, которую принес ему старший сын.
— И эта также, сшита не лучше, продолжал он, обращаясь к среднему сыну.
Когда же взглянул на сорочку меньшого сына, то не мог на нее надивиться. Она так понравилась ему, что он приказал слугам подавать ее только в самые торжественные дни.
