— А весельчак-то к нему: ну держишь, что ли? говори, а не то, прочь поди.
Помялся, помялся Ванька, почесал затылок и выговорил: ну держим-ста!
— Слышали ребята, — сказал весельчак, — ну смотрите ж в оба.
Весельчак взял мешок с овсом, а другой пустой; Ванька подошел поближе, чтобы посмотреть как он одну меру в два мешка насыплет. А весельчак взял мешок с овсом, да и всунул его весь как был в пустой мешок: вот говорить, одна мера овса в двух мешках и оба полны.
— Проиграл ротозей! закричали парни — плати Петрушке целковый.
Ванька туда, сюда, а парни обступили его, смеются, да кричат: — плати, плати! развязывай мошну! бился об заклад, так плати! — вишь-ты, выиграл гривну, так взял; а как проиграл, так на понятный двор.
Нечего было делать. Ванька развязал мошну и сам не свой, вынул из нее целковый, отдал Петрушке, да так и залился слезами. А тем часом парни под руки его подхватили, да и говорят: Пойдем в кабак магарычи запивать.
И увели бы они его в кабак, и остальные бы девятнадцать целковых там бы Ванька убил; да на ту пору, земляк мимо корову гнал; а земляк тот с Ванькою были погодки и звали его Емельяном; малой молодой, да такой расторопной. Увидел он Ваньку у кабака, подошел к нему, дернул его за руку, да как крикнет на парней: — что вы обижаете?
А парни в ответ: — мы не обижаем, а в кабак ведем…
Емельян свое. — Незачем ему в кабак идти. — А тебе-то что, закричал Петрушка.
— А то, отвечал Емельян, что Ванька мой земляк — и нечего ему с вами водиться.
Сказал Емельян, да и выдернул Ваньку из толпы. Парни захохотали, да в кабак побрели.
А Емельян Ваньке — как ты к таким плутам в руки попал: ведь это знаешь, бражники такие, — что нет хуже их на свете.
Ванька рассказал ему всю свою беду, да и ну вопить, как ему теперь и коня купить, как и к отцу без целкового на глаза показаться.
Емельян был такой жалостливый: — эх, Ванька, полно вопить, хорошо, что ты мне на глаза попался, у меня от доброй покупки деньги остались; я тебя, пожалуй, целковый ссужу, как разбогатеешь, заплатишь.
У Ваньки, как гора с плеч, да какую же ты, отец родной, покупку сделал.
Да вот, говорит, батька посылал корову покупать, да дал двадцать целковых, а я славную коровенку достал за восемнадцать.
— Ну да как же ты Емельян покупал?
— Ну вестимо как, смотрел, да выбирал…
— А меня отец с измаленька учил, о какой причине хорошую скотину узнавать, какое вымя должно быть, какая голова, какие ноги и все прочее.
— А больно отец бивал?
