Так что обоим разведчикам предстоял наверху полноценный путь обратно – со всеми возможными затяжками времени и вероятными опасностями.
– Салим, – пожимая ему на прощание руку, сказал Штурмфогель, – очень многое будет зависеть от быстроты. Назад – со страшной скоростью. Если вы вернетесь вечером, то… проси, что хочешь.
– Вечером не обещаю, штурмбаннфюрер, – честно сказал Салим. – Если очень повезет, то к ночи. А скорее уже ночью.
– И все-таки – попробуй что-нибудь придумать.
– Что тут придумаешь… Попробую.
– Если вернетесь ночью – тут же ко мне. В любой час. Я распоряжусь, чтобы пропустили.
Когда разведчики ушли, Салима после короткого судорожного припадка уложили на кровать, и теперь он как будто спал (глаза метались страшно под недосомкнутыми веками), а сразу поскучневший Полхвоста был спроважен Эделем учить уроки, – Штурмфогель подошел к Гуго.
– Ты, наверное, хочешь меня о чем-то спросить?
– Хочу. Какие результаты?
– У нас появилась возможность внедрить в группу Коэна своего человека.
– Что?! И ты так спокойно об этом говоришь?
– Могу сплясать. Или спеть. «Мы шли под грохот канонады!..»
– Тихо-тихо-тихо… не надо. Так. Подробности. Выкладывай.
– Брат Коэна, по прозвищу Рекс, вызвал из Лемберга кузину – видимо, в качестве личного порученца. Эйб ее ни разу в жизни не видел. Поэтому если мы чисто уберем Рекса, то…
– Я понял. Так. Молчи. Так. Это хороший план. Но еще лучше – не убирать, а захватить и побеседовать…
– Нет, я против. Гораздо больше риска. Малейшее подозрение – и наш человек гибнет.
– И все же я бы рискнул. Продумай и этот вариант. Вдруг?..
– Хорошо, я подавлю мозгом. Поговорю с Антоном. Он как раз прорабатывал варианты…
– Ты сейчас к нему?
– Да.
– Удачи…
Штурмфогель перелился в верхний мир, спустился из окна кабинета по веревочной лестнице и, не теряя времени, направился к причальной башне цеппелинов. До нее было десять – двенадцать минут неторопливой ходьбы.
Сейчас к башне были прицеплены три ослепительно белые сигары: две гигантские и одна поменьше. На открытой посадочной палубе стояли люди – несколько десятков. Оттуда открывался восхитительный вид…
Штурмфогель взял билет на Женеву по запасному паспорту (на имя коммерсанта Альфонса Перзике) и вошел в кабину лифта. Следом за мим шагнул молодой человек в форме пилота «Люфтганзы». Впрочем, почему «в форме»? Здесь он на самом деле – пилот…
Он молча достал из внутреннего кармана своего отутюженного голубого френча толстый черный конверт и подал его Штурмфогелю. Тот кивнул. Пилот вышел на служебной площадке, Штурмфогель поехал дальше.
