– Спасибо, Юрген… Это хорошая подача.
– Не за что. Ищи крысу. Я уснуть не моту, понимаешь? Ведь кто-то из нас…
– Найду. Что-что, а искать я умею…
Штурмфогель положил трубку. Оглянулся. По лестнице осторожно спускалась Ханна.
– Доброе утро, шеф, – сказала она. Глаза ее были полузакрыты и смотрели чуть мимо.
– Доброе утро. Что слышно?
– Еще не проснулись.
– Спят вместе?
– Даже в разных комнатах. У парня железные принципы.
– Хочешь кофе?
– Я уже пила, шеф. Давайте сварю. Я хорошо умею. Меня все наши просят.
– Ты давно в отряде?
– Три года… почти. Два года девять месяцев.
– Ого.
– Это все, что я могу рассказать. Извините.
– Я и не собирался расспрашивать.
«Действительно не собирался?» – Штурмфогель сам себе погрозил пальцем. Ну-ну. Хотя и не положено заводить шашни с подчиненными, почти все это делают. Даже рейхсфюрер. Штурмфогель видел его любовницу, мать двоих его детей, женщину славную, но совершенно обыденную. А здесь…
Ханна чем-то напоминала ту женщину, которую он только что видел во сне. Не чертами лица. Мимикой? Или только тем, что обе они смотрят чуть-чуть мимо тебя своими чудесными, но полуприкрытыми глазами?..
– Кто-то проснулся, – сказала Ханна, продолжая колдовать с кофейником. – Встает, бормочет. Идет умываться…
Ираклион, 11 февраля 1945. 9 часов утра
Мерри всегда завтракал плотно, зная, что в течение дня может не выкроить времени на еду. Вот и сейчас перед ним стояла полная миска холодной баранины и что-то вроде супа или жидкого салата из всяческой съедобной зелени, залитой кислым молоком. Ну и, конечно, обязательные оливки, сыр и крутые яйца. Мерри складывал в себя провизию под музыку, доносящуюся из трофейного «Телефункена». Радио было настроено на Рим. Ни малейшей тени измены. Я никогда не слушаю радиостанции врага…
– …полковника авиации Рональда Джонсона-третьего с двадцатишестилетием! Он уже полковник, хотя ему только двадцать шесть! Кем он будет в тридцать?! – вопрошал звонкий и глуповатый девичий голос.
Хорошо, если капитаном, додумал Мерри опоздавшую мысль, он знал, что после войны звания будут пересмотрены с таким понижением, что у многих хлынет кровь носом… все это чушь, потому что на самом деле сказаны слова были только для него. Три-два-шесть-два-шесть-три-ноль. Примитивный код. Завтра на связь, сообщить подробности.
Засуетились…
Он нацепил на вилку несколько колечек маринованного лука, подхватил кусок мяса и отправил в рот. Будут вам подробности.
Чертов Эрвин…
