И снова миссис Грант прежде, чем ответить, внимательно посмотрела на нее.
— Да, это так. Кирсти!
Кирсти повернулась.
— Проведи нашу гостью в зал. Ее, наверное, уже ждут.
— Хорошо, — ответила девушка.
София встала из-за стола.
— Спасибо.
Если раньше Софии казалось, что складки возле рта миссис Грант строгие, теперь у нее не осталось сомнения, что их на ее лице проложили улыбки.
— Не за что, госпожа. Только вы уж теперь ешьте за столом хорошенько, а то они догадаются, что я вас тайком накормила.
Выполнить совет миссис Грант оказалось совсем не сложно. София съела все, что подала на стол Кирсти. После четырех дней пути из Эдинбурга ей казалось, что свой, голод она уже никогда не утолит. К тому же стряпня миссис Грант не уступала тому, что она ела за столом самого герцога Гамильтона.
Если графиня Эрролл и заметила опоздание Софии, об этом она не обмолвилась ни словом, только поинтересовалась с улыбкой на лице, понравилась ли ей комната.
— О да, благодарю вас. Я прекрасно отдохнула.
— В этой комнате пустовато, — заметила графиня, — и, чтобы не замерзнуть, ее нужно хорошенько топить, зато там бесподобный вид из окна. Когда погода наладится, обязательно посмотри на восход солнца. Уверяю, такой красоты ты еще не видела.
Мистер Холл, потянувшись за хлебом, подмигнул Софии.
— Но это будет не чаще одного дня в месяц. Господь был щедр в своей милости к Слэйнсу (взять хотя бы то, что дал ему столь любезную хозяйку), но Он, по каким-то одному Ему известным причинам, предпочитает скрывать свои милости за пеленой тумана. Если вам удастся дважды увидеть восход солнца до начала лета, считайте, что вам очень повезло.
— Добрый мистер Холл, да вы так бедную девушку в черную тоску вгоните. Я понимаю, что сами вы никогда не видели замка в хорошую погоду, но, уверяю вас, иногда солнце здесь светит.
Рассмеявшись, графиня как будто помолодела на несколько лет. Ей, наверное, было под шестьдесят, рассудила София, однако кожа ее оставалась упругой и сохранила здоровый цвет, а глаза были чистыми, пытливыми и мудрыми. Она заметила, что взгляд Софии скользнул к портретам, висевшим по обе стороны окна.
— Красивые мужчины, не так ли? — сказала ей графиня. — Это мой муж, покойный граф. Художник изобразил его строгим, но в жизни он был добрейшим человеком. А второй — мой сын Чарльз. Сейчас он по праву рождения является графом Эрроллом и лордом верховным констеблем Шотландии. Или того, что осталось от Шотландии, — сухо прибавила она, — теперь, когда парламент одобрил унию.
