Забытая история любви | страница 33
Однако жизнь научила ее тому, что надежды сбываются далеко не всегда и то, что поначалу кажется блестящей перспективой, может оказаться горьким разочарованием.
Глубоко вздохнув, чтобы унять беспокойство, она расправила плечи, разгладила ладонями ткань на корсаже и пошла вниз. Было довольно рано, и, похоже, кроме нее, пока еще никто не проснулся. Она переходила из комнаты в комнату и, поскольку замок был большим, с множеством дверей и коридоров, через некоторое время перестала понимать, где находится. Наверное, она еще долго блуждала бы, если бы вдруг не услышала в одном из дальних коридоров признаки жизни. Голоса, какое-то позвякивание, которое она приняла за звон посуды, и жизнерадостное пение привели ее к двери кухни. В том, что это кухня, она не сомневалась: даже сквозь дубовую обшивку до нее доносились аппетитные запахи и манящее тепло. Дверь от ее прикосновения отворилась сама по себе.
Взору Софии открылась просторная чистая кухня с большим очагом в конце, плиточным полом и длинным ровным столом, за которым сидел молодой человек в грубой одежде и с трубкой в зубах. Стул его был наклонен, вытянутые ноги скрещены в лодыжках. Софию он пока не замечал, потому что смотрел во все глаза на девушку, которая пела, составляя чистые тарелки на поднос, а сейчас — видимо, потому что забыла дальнейший текст песни, — принялась весело напевать одним голосом, без слов.
У очага широкой спиной к ним стояла женщина средних лет, которая помешивала что-то в открытом котле. Это «что-то» по запаху показалось Софии похожим на ячменную похлебку. У нее тут же свело голодный желудок, и она сказала:
— Доброе утро.
Мелодичный напев оборвался, передние ножки стула с грохотом опустились на пол, и к ней повернулись три удивленных лица.
Первой заговорила девушка. Прочистив горло, она сказала:
— Доброе утро, госпожа. Вы что-то хотели?
— Это похлебка?
— Да. Но на завтрак у вас будут другие блюда. Я накрою в зале через полчаса.
— Я… А нельзя ли мне здесь тарелочку съесть? Пожалуйста.
Они удивились еще больше. София, неловко переступая с ноги на ногу, попыталась найти слова, чтобы объяснить: она не привыкла к огромным замкам, жизнь у нее всегда была простой (нет, не бедной, но и не намного выше того положения в обществе, которое занимают они), и для нее эта чистая кухня с веселой компанией больше напоминает дом, чем обеденный зал.
Старшая женщина, молча стоявшая до этого у очага, смерила Софию взглядом и сказала: