Моя племянница Нина Чеснокова, приехавшая в Шапки в дом умершей матери отдыхать на лето, рассказала мне: "Ты не представляешь, какие вкусные сыры варили на нашем заводике. Работали там человек десять, как на западных молочных фермах. Сливки от молока получали обалденно вкусные. Я девчонкой помню, как научились на сырзаводе делать мороженое. Ей-Богу! Ничем не хуже московского пломбира."
О "металлобандитизме" в наших местах я узнал и от других лиц. Оказывается, в районном городишке Понизовье действовала "энергобригада", которая с бесшабашной удалью снимала провода на улочках среди бела дня. Люди идут мимо. Ни у кого не вызывает подозрения, что их оставляют без света. "Электрики" работали аккуратно и добросовестно: скручивали провода в рулоны и бережно укладывали в деревянные ящики (для сдачи в утильсырье).
Правда, в иных местах неискушенных ловкачей настигала кара — их убивало током: народец оказывался малоподготовленным профессионально. Но пункты металлосырья и поныне никому не отказывают. Закон защищает их — у хозяина имеется лицензия с круглой печатью, и никакой прокурор им не указка.
ДЕНЬ ПЯТЫЙ.
Последнее утро выдалось сумрачным. Над лугом висела широкая завеса сизоватого тумана
К полудню завеса стала утончаться, светлеть и под лучами солнца вскоре исчезла.
Я решил на прощание обойти деревни — завтра предстоял отъезд.
За черной развалившейся избой, окруженной глухим бурьяном (здесь когда-то стояла изба моего деда Ефима Афанасьевича Глушнева), слышались голоса людей, прерывавшиеся звонким хохотом.
Я обошел бурьян стороной и вышел на картофельное поле. Его убирали мои дальние родственники: дочь, зять и внуки Александры Глушневой, приехавшие из Барановичей — соседней Белоруссии.
— Ты уж не обессудь, Василич, что не смогла тебя приютить: смотри сколько ко мне понаехало, — виновато сказала Александра — вдова моего троюродного брата Пантелея.
Картошку убирали все сельчане. 70-летней Александре собрали мешков восемьдесят. Теперь ей и на прокорм живности хватит, и самой на пропитание, и на весеннюю посадку.
Мои земляки, если электричество не отключат, продержатся до теплых дней. Ну а если невзначай погаснут "лампочки Ильича" — есть в запасе стеариновые свечи.
Пока же в Шапках и Заиках сохраняются смоляне, не покидающие свою землю и, думается, в крайней беде готовые прийти друг другу на помощь. Недаром на водонапорной башне сохраняется гнездо аистов.
