10 декабря 2002
0
50(473)
Date: 10-12-2002
Author: Станислав Глушнев
ПЯТЬ ДНЕЙ В ДЕРЕВНЕ
Водитель самосвала, в кабине которого я выехал из Рудни, затормозил рядом с дорожным указателем "Шапки, 0,3 км".
— Ну, бывайте. Тут до деревни вашей совсем недалече. Держитесь правее, где водонапорная башня с гнездом аистов. Видать, деревенька счастливая, коли эти птицы здесь.
В Шапках я бывал и раньше: ребенком до войны, после — в разные годы. Запомнился последний приезд с отцом из Москвы — ему, тогда пенсионеру, бывшему научному сотруднику, исполнилось 67 лет. И нынче в этом же возрасте мне словно был подан свыше знак: "Поезжай! Земля предков — святая земля!"
Поначалу я заехал в Смоленск — побывал в архиве.
Договорился о запросе на прошлое деревни и поехал посмотреть на ее настоящее.
ДЕНЬ ПЕРВЫЙ.
Шапки располагаются на сглаженном гребне высокого холма (может, потому и закрепилось за деревней такое необычное название).
Восточный склон его спускается к обширному заливному лугу. Его обегает, петляя, неширокая речка Рутовечь, с обеих берегов густо заросшая кустарником. Вода давно утратила былую прозрачность — повсюду над ее поверхностью властвуют осока и ожерелья кувшинок. Мало осталось, как говорят, в обмелевшей Рутовечи рыбы, да и утки облетают ее теперь стороной. А раньше высокий уровень водной глади поддерживали водяными мельницами. В омуте со странным названием "рюм" стояла глубокая темная вода. Выше его, на песчаном отрожье холма, по-прежнему сохраняется старинный погост. Среди могучих берез и сосен нашли и находят поныне вечный приют шапковцы и заикчане. Здесь уместно помянуть соседнюю деревню Заики. Между двумя деревнями нет даже условной границы — они слились воедино, словно "сиамские близнецы", образовав на холме некое подобие православного креста — "остов", его образуют Шапки, "перекладину" — Заики.
Еще в 30-е годы прошлого века, когда обе деревни находились в силе, в Заиках в многодетных семьях жили сто тридцать человек, а в Шапках и того более.
В день моего приезда число шапковцев уменьшилось на одного человека — схоронили одинокого Николая Логинова. Теперь в деревне осталось 11 душ — четверо мужчин и семеро женщин пенсионного возраста.
Смерть односельчанина затронула состраданием только семью его ближайших соседей — Ивана и Лидию Вакуненковых. Это они свезли больного Николая на своей телеге в больницу в Понизовье, провели последние минуты возле умирающего, заказали за собственные деньги для него простой гроб, и только попросили главу местной администрации Н. Клюева выделить рабочих для захоронения.
