В дверь робко постучали. Пруденс наспех вытерла глаза, отворила и чуть не упала под напором Виктории, заключившей ее в объятия. Чуть дальше, не решаясь войти, стояла молодая женщина в красивом платье.
— Пруденс, какой кошмар, прости! Я точно знаю, что Ровена этого не хотела.
Пруденс расслышала надсадные хрипы, скрывавшиеся за слезами Виктории. Она прижалась щекой к блестящим волосам девушки:
— Все хорошо. Не надо так убиваться, Вик. И не приходи сюда больше. Эта лестница тебя убьет!
Виктория сердито высвободилась из объятий и оглядела комнату:
— Так вот куда они тебя поселили? Наша ванная в Лондоне и то просторнее!
Давняя привычка успокаивать младшую дочь сэра Филипа утвердила Пруденс в намерении не жаловаться на собственную судьбу.
— Ну а сколько, по-твоему, мне нужно места? Я покрупнее тебя, но все равно прекрасно устроюсь.
Пруденс перевела взгляд на стоявшую в дверях девушку.
— А вы, должно быть, Элейн, — догадалась она и сразу прикусила губу.
Она пробыла здесь совсем недолго, а уже нарушила правило миссис Харпер.
Не заговаривайте, если вас не спрашивают.
Элейн смотрела на Викторию, и на лице ее отражалась борьба между воспитанием и хорошими манерами. Неловкое молчание затянулось; Виктория упрямо поджала губы и с терпеливостью Иова ждала, когда кузина примет ее новомодные понятия. Элейн помешкала еще секунду и наконец протянула руку с ослепительной улыбкой, отточенной за многие поколения безупречной родословной Бакстонов.
Стоило Элейн сдаться, как Виктория изящно вмешалась:
— Элейн, это моя обожаемая названая сестра Пруденс. Пруденс, это моя кузина Элейн.
Хотя Пруденс годами выслушивала рассказы сестер о саммерсетской родне, их отзывы часто бывали смешанными. Похоже было, что вдали от матери Элейн становилась милейшей девушкой, однако в ее присутствии превращалась в легкомысленную пустышку.
Тем не менее Пруденс улыбнулась в ответ. Не ее дело судить людей. Особенно теперь.
— Это никуда не годится. — Виктория повернулась к ней. — Ты не можешь здесь оставаться. Тут даже скотину нельзя держать, не то что мою сестру.
Пруденс заметила через ее плечо, как поморщилась Элейн. Та не осмеливалась согласиться и тем оскорбить хозяйку дома, да и что могла сделать Виктория?
Пруденс потрепала Викторию по плечу:
— Отличное временное пристанище. Это же не навсегда. К тому же я вряд ли буду проводить здесь много времени.
— Это верно, — согласилась Элейн. — Большую часть дня она будет с тобой и Ровеной. Мамина камеристка так занята, что почти не появляется в своей комнате.
