— Чудесно. Спасибо, Пру.
— Вместо «спасибо» расскажешь мне все потом. Обещаешь? — (Ровена кивнула.) — Теперь прими ванну. А я пока почищу шерстяное пальто. Слишком холодно, чтобы идти в одном жакете.
Ровена повиновалась и вскоре уже лежала в огромной белой ванне, не веря своему безрассудству. Младшая сестра была вне себя от горя, Пруденс на кухне скребла кастрюли и занималась бог весть чем еще, а она летит на встречу с молодым человеком, которого даже толком не знает. На глаза навернулись слезы, и Ровена прикрыла веки. Она не сделала ничего, чтобы помешать дяде продать дом. Весь последний месяц она существовала в сером тумане, обесцвечивавшем мысли и чувства. Ровена понимала, что нужно очнуться и заняться делами, но не могла бороться с апатией, которая наваливалась на нее по утрам. Апатия отступила только дважды: когда она сидела с Джоном после крушения аэроплана и когда навестила его в больнице. Она хотела лишь стать такой, как обычно. Неужели это великое преступление?
Ровена позволила Пруденс завернуть себя в широкое турецкое полотенце, а затем расчесывать волосы, пока те не стали шелковыми. Обе молчали. Ровена боялась, что Пруденс на нее злится. В конце концов, у нее были на то причины, но Ровена не хотела об этом говорить. Только не сегодня. Ей было ясно, что в скором времени им придется все обсудить, однако нынче Ровена желала жить настоящим, забыть о горе и тяжком бремени ответственности, а также о нарушенных обещаниях, данных Вик и Пру.
Пруденс затянула корсетом талию Ровены, и та стала тоньше, чем у ребенка. Потом наступил черед прически: пальцы Пру искусно подкручивали и подкалывали волосы, как будто она училась у лучших французских парикмахеров.
— А где Виктория? — нахмурилась Ровена.
Близилось время второго завтрака, а младшей сестры все не было.
Пруденс пожала плечами:
— Сюзи помогла ей одеться с утра и велела мне оставить ее в покое до конца дня. Она как будто не собиралась выходить, но вид был сама понимаешь какой — загадочный. Наверное, очередной секрет.
Ровена покачала головой. Сейчас она могла заниматься только своими тайнами.
— Ладно, пусть развлекается. И все же лучше убедиться, что все лошади в стойле. Проверишь? А я расспрошу шофера, когда поеду в город.
Пруденс кивнула, затем откашлялась и сообщила:
— В следующий четверг меня не будет, я беру выходной.
— И у тебя секреты? — удивилась Ровена.
— Нет, — печально улыбнулась Пруденс. — Ты просто не спросила. Но если хочешь знать, я буду с Эндрю.
