При наступлении игр и забав всякий спешит на улицу; старики садятся перед окнами своего дома, а молодые рассыпаются по улице или становятся в кружок. Мужчины составляют свои отдельные круги, а женщины свои, но каждый, подходящий к собеседникам, снимает шапку и приветствует: «Мир вашему сиденью». Ему отвечают, сняв шапки: «Поди к нашему смиренью», — он садится с краю завалины. Беседа идет — о чем? Домоводство, пашня, посев, скотоводство, распоряжения опытных в этом деле, распоряжения начальства, ряды старосты, суд головы и (где люди без страстей?) — пересуды соседей или соседок перебираются в их разговорах. В то же время собеседники не забывают любоваться живописной окрестностью: за речкою пасутся на зеленеющем лугу кони, свободные на нынешний день от плуга; за рощею чуть видна колокольня ближайшего села; за пригорком извивается черная полоса дороги, по которой ездят в поле. Здесь, ближе, в речке плавают утки и гуси со своими малютками. Но живее рисуется деревенская улица, протянувшаяся по возвышенному берегу речки. Здесь девушки снуют в разноцветных уборах, бегают одна за другой, смеются и любуются своими нарядами. Хорош на <той> московский сарафан, но эта прекраснее в русском: стянутая под взволнованными грудями шелковым поясом, как она стройна и гибка! На некоторых наброшен на голове шелковый платок, на других золотая лента с широкой поднизью. Резвые и легкокрылые, они идут с конца улицы к тому месту, где всегда собираются играть хоровод; они идут и поют:
Выходили красны Девушки
Из ворот гулять на улицу.
Выносили соловеюшку на рученьке,
Посадили соловеюшку на травыньку,
На муравыньку, на цветы лазоревы.
Соловеюшка рассвищется,
Красны девушки распляшутся,
А молодушки расплачутся:
Поиграйте, красны девушки,
Поколь волюшка жить у батюшки,
Поколь негушка у матушки.
Неровен жених присватается,
Неровен, как черт, навяжется:
Либо старый и удушливый,
Либо малый и недужливый,
Либо ровня, горький пьяница.
Уж я старого утешила,
На осинушку повесила;
Уж я малого утешила,
Возмахнула, в воду бросила.
Уж со ровнюшкой гулять пошла.
Но не думайте, чтобы душа русской девицы омрачалась чувством скорбным при этой песне, чтобы она верила жалобам молодых женщин, которые вмешиваются в их хоровод и поют эту песнь. Девицы сами поют ее и тут же смеются; смотрят на парней, которые вьются около веселой их толпы, вертятся и кружатся свободно; потом, взявшись за руки, они составляют круг, движущийся в обе стороны, и поют:
