В итоге пером П. В. Сытина руководило глубокое заинтересованное знание истории Сухаревой башни, знание, которого так недостает сегодняшнему москвичу.
Более ста лет назад в издании с примечательным названием «Русские достопамятности» (т. I, 1877) москвовед А. Мартынов напечатал исторический очерк о Сухаревой башне и первым дал высокую оценку ее роли, отметив, что она послужила «введением в Россию математических наук и мореплавания, преддверием основанию Санкт-Петербурга и Адмиралтейства и многим преобразованиям, коим начало, вероятно, положено Петром I, в тайной думе его на Сухаревой башне — этом маяке просвещения Отечества и памятнике верности Сухаревой дружины царского престола».
С той поры не было ни одного путеводителя по Москве, где не говорилось бы о Сухаревой башне как выдающейся исторической и художественной достопримечательности столицы. Ей посвящали стихи, ее рисовали А. К. Саврасов и А. М. Васнецов, ее фотографии расходились в художественных открытках по всей стране.
Поэтому понятно, что необоснованный снос Сухаревой башни в 1934 году до сих пор не изгладил из памяти москвичей боли утраты этого замечательного памятника, не погасил интереса к его истории, а напротив, сохранил желание увидеть Сухареву башню восстановленной.
Поскольку книга П. В. Сытина написана в 1926 году и оканчивалась на радостной ноте — ведь только что открылся Музей, а драматические события были еще скрыты во времени, следует коротко рассказать об этих событиях и о том, как представляется нам будущее Сухаревой башни.
В 1934 году Коммунальному Музею было предложено переехать из Сухаревой башни в новое помещение. Появились тревожные слухи о предполагаемом сносе башни в связи с тем, что она якобы мешает движению транспорта. Последовали многочисленные протесты научной и художественной общественности, доказывавшей огромную культурную ценность памятника, его уникальность. Ведь Сухарева башня оставалась единственной из нескольких десятков башен-ворот городских укреплений Москвы XVI–XVII веков.
Архитекторы, в том числе известный И. А. Фомин, срочно разработали проекты такой реконструкции площади и организации движения транспорта, при которых отпадала «необходимость» сноса Сухаревой башни. Но ни протесты, ни подобные проекты не были приняты. В ночь с 13 на 14 апреля 1934 года началась разборка Сухаревой башни.
Горько читать воспоминания очевидцев этой варварской акции.
Художница Н. А. Симонович-Ефимова, жившая неподалеку и восемь лет назад с болью наблюдавшая сломку Красных ворот, которые стояли в километре от башни и составляли вместе с ней выразительный градостроительный ансамбль, писала: «А сегодня, семнадцатого апреля, нет уже наружной гигантской лестницы и сверху летят кирпичины. Белые, витые колонки из белого камня — в отдельной груде, разбитые. Разрушение идет необычайно быстро… Вывеска «Коммунальный Музей» висит над уютно открытой дверью… Вообще вид у Башни
