Начиная с княжения Иоанна III, нам важно в «Истории государства Российского» следить за известиями о дипломатических сношениях Московского государства с державами иностранными, проверить эти известия по источникам, потому что источники эти до сих пор большею частию еще не изданы. Начнем с дел крымских и сравним, для примера, известие о посольстве бояр: Семена Борисовича — в 1486 году и Димитрия Васильевича Шеина — в 1487-м. В «Истории государства Российского» читаем: «Кроме обыкновенных гонцов отправлялись в Тавриду и знаменитые Послы: в 1486 году Семен Борисович, в 1487-м Боярин Димитрий Васильевич Шеин — с ласковыми грамотами и дарами, весьма умеренными». В источниках находится следующий наказ боярину Семену Борисовичу: «Беречь накрепко, чем царь с королем (Казимиром) не мирился, ни канчивал. А взмолвит царь о том: князь великий с королем послы ссылается, — ино молвити так: „послы меж их ездят о мелких делах о порубежных, а гладости ни которые и миру осподарю нашему великому князю с королем нет. Что еси пожаловал, послал своих людей на королеву землю, занеж король тебе недруг и осподарю моему недруг, инобы недругу вашему чем истомнее, тем бы лутши, а осподаря нашего великого князя люди безпрестанно емлют королеву землю“.
Если Менгли-Гирей спросит: „Я иду; князь великий идет ли?“ — то отвечать: „Всхочешь свое дело делати, пойдешь на короля, ино велми добро, а осподаря моего о том обошлешь, и осподарь мой один человек на короля, а твое дело да и свое делает как ему Бог поможет“. Учнет царь посла своего посылати к великому князю, ино говорити царю о том, чтобы с послом лишних людей не было. Похочет царь сам пойти воевати на литовскую землю, а Семена захочет с собою поняти, и Семену у него отговариватися, а начнет царь свой ход откладывати Семенова для отговора, и Семену с ним пойти, а не отговариватися, а пойдет король на великого князя, и Семену о том царю говорити, чтоб царь сам сел на конь да пошел на литовскую землю воевати, а самому Семену тогды о своем ходу не отговариватися, а с царем пойти. А похочет царь послать воевати литовские земли или сам пойти, а всхочет идти к Путивлю или на Северу, и Семену говорити, чтоб царь послал воевати или сам пошел на Подолье или на киевские места».
В наказе Шеину читаем: «Говорити накрепко, чтоб Менгли-Гирей пошел на Орду или брата своего послал, а какими делами не пойдет, говорити о том, чтоб царь на короля пошел. Послу идти с царем на Литву только в том случае, когда цари Муртоза и Седи-ахмет пойдут навеликого князя, ибо они пойдут по наущению литовскому; если же эти цари не пойдут на Москву, то послу отговариваться от похода с Менгли-Гиреем на Литву; а не отговорится, а за тем будет царю не ити на литовскую землю, и послу с царем пойти. Беречи крепко, чтоб царь с королем не мирился. Если же царь скажет, что королев посол у него сидит изыман, и князь великий, что ему приказал о после королеве? — то отвечать: «Король, господине, как тебе недруг, так и моему осподарю недруг: ино чем недругу досаднее, так путчи». Шеину наказано было не уезжать из Крыма ни весной, ни летом, а беречь того, чтобы царь шел или на Орду, или на короля, а великого князя обсылать обо всем. Для этих обсылок встречаем такое распоряжение: «А се ехати с Дмитрием с Шейным татаром, а проводити им Дмитрея в Перекоп в Орду: из Тостунова, из Шитова, из Коломны, из Ловичина, из Суражика, из Берендеева, из Ижва». Одних из этих татар посол должен был отпустить, других оставить с собою «в Перекопе на лежанье вестей для».
