Мистеръ Гарди съигралъ двѣ блестящія фантазія на еврейской арфѣ, а мистеръ Перси Ноаксъ, послѣ неоднократнаго повторенія безпримѣрно забавной шутки, состоявшей въ надписи мѣломъ огромнаго креста на спинѣ каждаго изъ членовъ комитета, выразилъ надежду, что музыкальные друзья ихъ не замедлятъ доставить особенное удовольствіе обнаруженіемъ талантовъ.
— Быть можетъ, говорилъ мистеръ Ноаксъ, самымъ вкрадчивымъ образомъ: — и капитанъ Гэлвсъ сдѣлаетъ намъ одолженіе.
Лицо мистриссъ Тонтонъ прояснѣло, потому что капитанъ пѣлъ одни только дуэты, и ни съ кѣмъ болѣе не могъ онъ пѣть этихъ дуэтовъ, какъ только съ которой нибудь изъ двухъ дочерей мистриссъ Тонтонъ.
— Почему жe! отчего же! отвѣчалъ воинственный капитанъ: — съ своей стороны я поставилъ бы въ особенное удовольствіе, но….
— Ахъ, сдѣлайте одолженіе! вскричали всѣ молодыя лэди.
— Миссъ Софіи! вѣроятно, вы не имѣете препятствія составить дуэтъ?
— О, ни малѣйшаго! возразила молодая лэди такимъ голосовъ, въ которомъ ясно обнаруживалось, что у нея были величайшія къ тому препятствія.
— Не хотите ли я буду вамъ аккомпанировать, душа моя? спросила одна изъ миссъ Бриггсъ, съ весьма кроткимъ намѣреніемъ — испортить все дѣло.
— Чрезвычайно много обязана вамъ, миссъ Бриггсъ, рѣзко возразила мистриссъ Тонтонъ, предвидѣвшая, къ чему клонился этотъ маневръ: — мои дочери поютъ безъ всякаго аккомпанимана.
— И безъ всякаго голоса, проворчала мистриссъ Бриггсъ тихимъ голосомъ.
— Можетъ быть, сказала мистриссъ Тонтонъ, вспыхнувъ. — Она отгадывала смыслъ этого замѣчанія, хотя слова не были ясно слышны. — Можетъ быть, весьма недурно былобы для нѣкоторыхъ людей, еслибъ голосъ ихъ не былъ такъ слышенъ, какъ онъ слышенъ для другихъ.
— И можетъ быть, еслибъ джентльмены, которые завлечены для того только, чтобы обращать вниманіе на дочерей нѣкоторыхъ особъ, не имѣли достаточной разборчивости въ томъ, чтобы обращать вниманіе на дочерей другихъ особъ, возразила мистриссъ Бриггсъ: — то, вѣроятно, нѣкоторыя особы не такъ бы охотно обнаружила тотъ дурной нравъ, который, благодаря Бога, отличаетъ ихъ ихъ другихъ особь.
— Особъ! воскликнула мистриссъ Тонтонъ.
— Да-съ, сударыня-съ, особъ-съ, отвѣчала мистриссъ Бриггсъ.
— Уродъ!
— Тварь!
— Тс! тс! прервалъ мистеръ Перси Ноаксъ, принадлежавшій къ числу нѣсколькихъ мужчинъ, до которыхъ долеталъ этотъ разговоръ. — Тише, ради Бога: сейчасъ дуэтъ начнется.
Послѣ продолжительныхъ предварительныхъ кашляній и напѣваній капитанъ началъ слѣдующій дуэтъ изъ оперы «Поль и Виргинія», тѣмъ вопіющимъ тономъ, въ которомъ человѣкъ спускается ниже и ниже, Богъ знаетъ куда именно, безъ всякой въ виду возможности когда нибудь снова подняться. Въ кругу короткихъ знакомыхъ этотъ голосъ часто слыветъ подъ названіемъ «баса».
