«Что за ужасная идея», — с небольшим содроганием подумала она.
Боб позволил ей уйти пораньше, так что она смогла вернуться в мотель и подготовится. Она приняла душ, а затем надела свободную длинную белую юбку и шелковую блузку без рукавов с вышивкой — соответствующее одеяние, как она надеялась, к званому ужину и поездке на лодке.
Линда встретила её на пляже за «Мелочёвкой». — Прекрасно выглядишь, — сказала Линда с таким удовлетворённым видом, что Терезе стало неуютно от вновь проснувшихся подозрений.
Она промочила свои сандалии, помогая Линде отчалить, но поездка к яхте прошла спокойно и в молчании. Хотя ветер был слабым, Линде, казалось, требовались все её силы, чтобы поддерживать лодку в движении.
Они подошли к старому кечу, и Тереза впервые смогла увидеть название корабля, нанесённое выцветшей позолотой на крутобокой корме. «Розмари», так он назывался. Томас мог бы и оказать милость, переименовав яхту в честь нынешней подруги, подумала Тереза неодобрительно. — Розмари, — сказала она. — Кем она была?
Лодка легонько ударилась о корпус парусника, и Линда ухватилась за поручни. — Не «кто». «Что». Растение… знаете? — Она умело закрепила швартовочный трос. — Забыла точную цитату, но Томас сможет вам сказать. Это из Шекспира, что-то о розмарине на память.[9]
— О, — произнесла Тереза, отчасти наказанная, но не полностью убежденная. Пока Линда возилась с лодкой, она поднялась на борт и прошла на пустой кокпит[10], отделанный лакированным красным деревом.
Томас всё еще не появился. Но на столике у рулевого колеса стоял серебряный поднос с тремя матовыми фужерами и тарелкой крекеров.
— Как хорошо, — произнесла Тереза и сама удивилась своим словам. Хотя старый корпус корабля демонстрировал немного облупившуюся краску, усы зеленого мха по ватерлинии, а кое-где и пятна ржавчины, кокпит сохранился прекрасно: зеркально-блестящий лак, мягкие синие сидения, старая бронза рулевого колеса отполирована до тёплого свечения.
— Посидим, — сказала Линда. — Томас сейчас подойдет.
Тереза устроилась на сидение у правого борта, и Линда протянула ей бокал. Вино было бледным и почти сладким. Ничего подобного в «Пучеглазом моряке» не подавали. Тереза сделала глоток, затем другой, противостоя желанию выпить залпом. Любопытство наполняло её.
Линда сидела рядом с ней. Впервые седовласая женщина выглядела полностью расслабленной и непринужденной. Она потягивала своё вино, оглядывая порт. На ней были её обычные рваные короткие джинсы и шелковая сине-белая блузка без рукавов, которая контрастировала с темным загаром. На её фоне Тереза почувствовала себя расфуфыренной и безвкусной, но без всякой обиды. Линда казалась такой беззащитной. Тереза уже видела раньше такое лицо, как у Линды. В памяти всплыл один слепой, который несколько лет назад недолго ухаживал за ней. Только в его собственном доме неопределенность и напряженность оставляли этого человека. Только в таком месте, где каждый объект соответствовал его памяти, он мог чувствовать себя в относительной безопасности.
