Вот почему отказ Петербурга от Ункиар-Искелесского договора окончательно склонил Г. Дж. Т. Пальмерстона к затеянной царем комбинации. Вскоре выяснилось, что французы вовсе не намерены оказывать давление на своего египетского союзника. После чего произошло именно то, чего и добивался Николай I. 15 июля 1840 г. Россия, Великобритания, Австрия и Пруссия заключили между собой договор, гарантировавший целостность турецкой территории, а Мехмету-Али гарантировалось только наследственное владение Египтом и временное владение Анконским пашалыком. Россия в свою очередь получала гарантию держав на запрет прохода военных судов через проливы Босфор и Дарданеллы.
Но самое главное, чего Николай I достиг с помощью своего эффектного дипломатического шага, было обострение англо-французских отношений. После этого разрыв между Францией и Англией казался царю делом почти решенным. К сожалению, в этой своей оценке он сильно ошибся, хотя на определенный период Париж действительно оказался в политической изоляции.
И тут Николай I допустил непростительную ошибку. Во имя эфемерных идеологических принципов торжества монархии он, пренебрегая геополитическими интересами России, подавил Революцию 1848–1849 гг. в Венгрии и тем самым спас от распада своего извечного врага — Австрийскую империю. Вместо того чтобы способствовать созданию двух враждующих между собой независимых государств, которым в этом случае было бы уже не до экспансии на Балканах, Николай I добровольно стал жандармом Европы, чем вызвал протест всего континента и позволил сплотиться всем антирусским силам для борьбы против России.
В результате Париж, используя всеобщее недовольство царской политикой, стал искать повод для объявления войны России, хватаясь при этом за любые, даже самые ничтожные предлоги к ссоре, причем в центре этих интриг оказалась Османская империя.
Николай I попытаться договориться с Великобританией по вопросу о разделе Турции. Однако в это время Лондон уже видел в России своего главного геополитического соперника, который своими действиями в Средней Азии создавал потенциальную угрозу для английского владычества в Индии. В этих условиях Великобритания не могла позволить России завладеть проливами Босфор и Дарданеллы и стать Средиземноморской державой.
В английской столице стало зреть убеждение, что война с Россией неизбежна. При этом Лондон, подталкивая Петербург к войне с Францией, старался создать у Петербурга впечатление о своем нейтральном отношении к назревавшему между Россией и Францией конфликту.
