Битва при Кадеше | страница 8

— Аша не получал тревожных сообщений.

— Готовы ли мы к борьбе?

— Никто из воинов не спешит выступить против хеттов.

— Ветераны считают, что у нас нет шансов на победу.

— Это и твое мнение?

— Чтобы вести войну такого масштаба нужен опыт, которого у меня нет. Даже отец отказался от намерения ввязываться в такое рискованное дело.

— То, что хетты изменили свое отношение, подтверждает их уверенность в победе. В прошлом правители Египта храбро сражались за независимость страны. Я ненавижу насилие, но буду на твоей стороне, если война является единственным средством.

Внезапно все птицы шумно забеспокоились.

Удод взлетел на верхушку дерева, остальные разлетелись в разные стороны.

Рамзес и Нефертари посмотрели вверх и заметили голубя-почтальона. Измученная птица тщетно пыталась найти место, чтобы сесть. Правитель протянул руку, встречая его.

К правой лапке был привязан маленький, длиной всего в несколько сантиметров, папирус. Написанный крошечными, но разборчивыми иероглифами, текст был заверен военным писарем.

По мере прочтения у Рамзеса появилось ощущение, как будто меч вонзается в его тело.

— Ты была права, — сказал он Нефертари, — приближалась буря… И она только что разразилась.

Большой приемный зал Пи-Рамзеса был одним из чудес Египта. К нему вела величественная лестница, украшенная фигурами поверженных врагов. Они должны были напоминать о постоянно возрождающихся силах зла. Лишь Фараон мог подчинить их Маат, закону гармонии.

Над входной дверью голубой лазурью на белом фоне были выписаны имена Фараонов и помещенные в рамки овалы-символы космоса, представляющие царство Фараона, сына Создателя и его представителя на Земле.

Пол состоял из покрытых разноцветной глазурью глиняных пластин с изображением бассейнов и цветущих садов. Там можно было увидеть и утку, плавающую в пруду цвета бирюзы, и рыбу, резвящуюся среди белых цветков лотоса. Стены были раскрашены в нежно-зеленый, кроваво-красный и голубой цвета. Прожилки белого золота оживляли изображения птиц, порхающих над болотами. Бутоны лотоса, дикого и культурного мака, ромашки и василька притягивали взгляд.

В целом композиция зала, воспевавшая совершенство укрощенной природы, представляла лицо молодой женщины, склонившейся в задумчивости над букетом роз. Необыкновенное сходство с Нефертари не оставляло сомнений в признательности, выраженной таким образом правителем Египта своей жене.

Рамзес поднялся по лестнице, ведущей к золотому трону. Последняя ступенька была украшена головой льва, смыкающей пасть над поверженным врагом. Правитель бросил взгляд на привезенные из Южной Сирии розы, чьи шипы словно пронзали ему сердце.