— Алла Викторовна… Но не вот так же… вдруг… Давайте пройдем… Все обсудим.
Андрей Николаевич завел Аллу в небольшую кухню, где неказистые предметы сиротели в холостяцкой грязи, а на подоконнике в банках с водой торчали луковицы с зелеными чубчиками.
— Хотите салата?.. — предложил хозяин. — Из помидоров… Правда, вчерашний… Но очень хороший, со сметаной.
— Какой может быть салат? — начинала сердиться Алла. — Я к вам на одну минуту. Скольких мне еще нужно обойти! Подпишите — да я побегу.
Андрей Николаевич улыбнулся, и даже попытался засмеяться, но смех вышел таким странным, что несколько напугал Аллу.
— Подписать… оно — да… Только у меня, наверное… даже и ручка не знаю где…
— Вот ручка, — Алла протянула ему необходимый предмет. — Подойдет?
Но Андрей Николаевич ручку не взял, а стал смотреть в окно.
— Как бы, ручка — это да… — раздумчиво произнес. — Только вот… Что — ручка?..
Терпение Аллы подходило к концу.
— Так вы подпишете? Или вы против?
— Зачем же против? Почему против? — Андрей Николаевич затрепетал всем телом. — Только… Алла Викторовна… Согласитесь, к чему такая спешка?..
— Ладно. Как хотите. Мы никого принуждать не собираемся, — жестко выносила вердикт гостья, уверенно двигаясь к выходу.
За ней семенил хозяин и что-то вполголоса лепетал о времени, о согласовании, о вероломстве поспешности. Не помня себя от ярости, Алла так рванула запертую дверь, что едва не выломала разом все многочисленные задвижки и завертки.
В двух кварталах от дома зама обитала Линочка Арьешвили. Необходимо было навестить и ее.
У Линочки тоже были гости — две долговязые весьма привлекательные девицы с отличными бюстами и пышными гривами осветленных волос. Кроме того, одеты они были со всей вообразимой в нашем краю роскошью. Обстановку Линочкиных комнат никак нельзя было назвать убогой, но даже на фоне ее псевдобарочных арабских гарнитуров гостьи смотрелись пришелицами из куда более счастливой жизни.
— Путаны, — ответила потрясенно-вопросительному взгляду Аллы Эвелина Арьешвили.
Линочка считалась как будто грузинкой, однако ее горбоносость не уродовала лица, пожалуй, придавала ему беспокоящую экзотичность.
— Проститутки, что ли? — шепотом переспросила гостья.
— Зачем же так грубо? Путаны — это не проститутки. Что, если я с иностранцем пересплю, а потом получу от него подарок — так я уже и проститутка? Путаны… Нет. Это совсем другой коленкор!
— Да вижу, что коленкор не дешевый, — продолжала шелестеть Алла.
