С моста и впрямь открывалась великолепная панорама. На противоположной стороне набережной красочно пылал автобус, выбрасывая в небо клубы черного дыма. Там тоже видны были вспышки крупнокалиберных пулеметов.
Но наконец на основной сцене из военных машин посыпали солдаты, побежали цепочками. Бронетранспортеры стали окружать здание, и публика на мосту, вокруг Аллы, оживилась. Но вот и помпезный выезд танков под нарастающую остервенелую автоматную стрекотню. Было начало десятого (Алла даже на часы взглянула), когда был дан первый пушечный залп по дому парламента. Толпа на мосту загудела, охваченная остротой впечатления. Тогда Алла прошлась взглядом по восторженному стаду наблюдателей: мужчины, женщины с детьми, подростки. Всюду фотоаппараты, видеоаппаратура, диктофоны. С изумлением она обнаружила здесь массу знакомых лиц. Вон в новом лиловом макинтоше из лайки Антонина Архангельская. Подпрыгивает, хлопает в ладоши, выкрикивает: «Наши, наши пошли на штурм Так им, фашистам! Пли!» Там — крепкотелая коренастая Дина Оскотскодворская. И какой на ней шикарный костюм! Тут только Алла Медная обнаружила, что очень многие вокруг нее в новых праздничных одеждах, а она совсем не подумала, торопилась… Алла совсем перестала поглядывать в сторону центрального действа, где танки по-прежнему громили верхние этажи, занятая теперь изучением толпы. «Так им, гадам! — восклицала теперь Дина Оскотскодворская. — А то кричат: переворот, переворот! Да, переворот! Да, неконституционно! Ну и что?» Ах, на ней был еще и великолепный куний палантин… Внимание Аллы переместилось на двух вислозадых коротконогих, удивительно похожих друг на дружку теток, одетых так же дорого и броско. Каждая держала на поводке здоровенного пятнистого кобеля. Тетки эти общались столь громко, словно стремились, перекрыв оглушительную пальбу, быть услышанными всей любознательной аудиторией.
— Нет, нет, догогая моя! Такой каблук пегестали носить в пгошлом году. Ты видела, какие я себе еще взяла сапоги. Фганцузские. Это пгелесть!
— Но, пгизнайся, у нее тоже очень хогоший вкус.
— У нее вкус? Ты меня погажаешь! Эта ее гыжая кугтка! А какие она носит сумки! Нет. У нее никакого пгедставления нет, что такое вкус.
— Может, ты и пгава… Стоять, Логд! Стоять! Ну что за непослушный мальчик!
— Потом, сейчас такое пгекгасное вгемя: свобода, есть выбог… Живем-то один газ. Я мужу так и сказала: если к зиме не будет новой шубы — будешь тгатиться на пгоституток.
