И был новый день… Но вернемся к Алле. Или, если вам угодно, вернем Аллу Медную. Что она там поделывает? Да вот же сидит за новым столом в новом кабинете, одна на двадцати восьми квадратных метрах. И сидит-то уже иначе, и смотрит по-другому, хотя завоевание ее никак не назовешь грандиозным, и она сама это прекрасно сознавала… Все же уверовать в свои силы — вот основа основ, и уж кому, как не ей, литературному критику, было об этом знать!
Алла сидела в своем кабинете, и было ей хорошо. Так уютно и отрадно, что она решила, стоит к этой приятности присовокупить еще одно маленькое удовольствие — и она окажется просто в пене блаженства. Поэтому Алла достала из сумочки пару бутербродов с отварной говядиной и нежно-зелеными кружочками огурца, заботливо и очень красиво завернутые в синие бумажные салфетки. Затем на столе появился симпатичный голубой термос — стоило Алле открыть пробку — над столом поплыло благоухание кофе и гвоздики. Но не успела она сделать и первого глотка, как за термосом ожил селектор. «Деточка, ну-ка, зайди ко мне на минуточку!» — сказала белая пластмассовая коробочка голосом Имярека Имярековича. Алла глянула в зеркало. Алла поправила резинки на трусиках, — тугие, они впивались в тело, отчего линия бедер нехорошо деформировалась, Ведь одета она была сегодня в облегающие черные лосины. Черные лосины и желтый пушистый свитерок. Приметность такого сочетания (сколько раз опробовано) в два счета полоняет глаза.
Приближаясь к черной двери начальничьего кабинета, Алла Медная еще обдумывала детали того арсенала женских уверток, уловок и всяких плутней, с помощью которых она сейчас примется чаровать своего патрона. Однако неудовольствие, сквозившее в голосе Имярека Имярековича, неожиданно сбило ее с толку. То есть никакого раздражения Имярек Имярекович никогда себе не позволял, но чуткое ухо Аллы способно было улавливать самые незначительные вибрации, самые деликатные нюансы интонаций.
— Деточка моя любимая, что же ты мне рецензийку не хочешь принести?
— Какую рецензию? Имярек Имярекович, для меня ваше слово…
— А по-омнишь, я тебе такую рассказочку давал? А-а? «Мудрая дева» называлась. Ах, ты лиска, ах, лиска! Забыла?
— О, что вы! Как это забыла! Я работаю. Работаю. Но, честно говоря, Имярек Имярекович, я не понимаю… Какой-то там графоман с улицы…
— Ух, ты, зайка, какая! Вот что я в тебе всегда ценю — это принципиальность! Молод-чинка! Но надо, деточка, надо. Мы этот вопросик как бы уже и решили. Или как?
