Естественно, тень кровосмесительства, неминуемо накрывающая брак, подобный тому, что заключили Николас и Транкилина, заставляет увидеть проблему незаконнорожденности в еще более мрачном свете. А у Николаса, уже после того как он женился, появилось еще много — может быть, десятки — побочных детей. Однако он жил в обществе убежденных католиков, где традиционно существовали и снобизм, и классовая иерархия, а низшим сословием считались чернокожие и индейцы (с которыми, разумеется, ни одна респектабельная семья не жаждала породниться, хотя в Колумбии фактически ни одна семья, даже самая уважаемая, не может похвастать чистотой своих кровных уз). Этот клубок из разных рас и сословий, где существует множество способов, чтобы стать незаконнорожденным, и только одна прямая и узкая, тропа, ведущая к подлинной респектабельности, и есть тот мир, в котором спустя годы будет воспитываться Гарсиа Маркес, приспосабливаясь к ханжеству и закавыкам окружающего его общества.
Вскоре после женитьбы на Транкилине Игуаран, Николас Маркес, как то было принято в патриархальном обществе, оставил беременную жену и несколько месяцев провел в Панаме, которая в то время была частью Колумбии. Там он работал вместе со своим дядей Хосе Мария Мехиа Видалем. Позднее в Панаме у него родился еще один внебрачный ребенок, Мария Грегория Руис, от красавицы Исабель Руис, которая, возможно, являлась подлинной любовью всей его жизни. Сразу же после того как в 1886 г. появился на свет его законнорожденный первенец, Хуан де Диос[7], Николас вернулся в Гуахиру. Кроме Хуана, у Николаса и Транкилины родились еще двое детей: в 1889 г. — Маргарита и в июле 1905 г., в Барранкасе, — Луиса Сантьяга. Хотя Луиса почти до самой своей смерти будет утверждать, что она тоже родилась в Риоаче, — как мы убедимся позже, ей было что скрывать. Ее супругом станет человек, тоже появившийся на свет вне брака. От него она родит законнорожденного сына по имени Габриэль Хосе Гарсиа Маркес. Неудивительно, что тема незаконнорожденности красной линией проходит через все творчество Маркеса, хотя писатель обыгрывает ее с юмором.
Побочные дети Николаса вовсе не погибли во время гражданской войны, как позже любимый внук полковника напишет об этом в своем романе (где их выведено целых семнадцать человек)[8]. Например, Сара Норьега, побочная дочь Николаса и Пачи Норьега (под этим именем стала известна и Сара), вышла замуж за Грегорио Бонилью и переехала жить в Фундасьон, расположенный рядом с Аракатакой (на поезде — следующая остановка). В 1993 г. ее внучка, Элида Норьега (с ней я познакомился в Барранкасе), была единственным человеком в городе, у которой еще оставалась одна из золотых рыбок работы Николаса Маркеса. Ана Риос, дочь Арсении Каррильо, в 1917 г. ставшая женой племянника Николаса (он был близким товарищем Эухенио Риоса, родственника Франсиски Симодосеа Мехиа, которая тоже жила в доме Николаса), говорила, что Сара была очень похожа на Луису: «Кожа бархатная, как лепесток, и невероятно душистая»
