Старушка между тем открыла удивительные двери и исчезла. Номер ее дома и квартиры запоминался легко: Два и восемьдесят семь — что соответствовало цене одной «бутылки» во времена самого развитого социализма.
Контору домоуправления Сергей нашел мгновенно. В прихожей обретались красноносые, сутками не просыхающие от воды и спирта сантехники, они смачно дымили и перемывали кости какой-то «фифе Катьке», коя настолько разожралась (это они так говорили о женщине, и подобный языковый отбор или набор, точнее, конечно же, свидетельствовал о полном и несомненном падении нравов), что ее груди не влезают даже в шестой номер лифчика или «бюстхальтера», как уточнил один, видимо, наиболее образованный.
Сергей молча миновал всю компанию и сразу же очутился в приемной — с глазу на глаз с «фифой Катькой». Бывалые сантехники были правы: такого бюста Сергей ранее не видывал.
— Текёт, что ли? — подняла глаза, вглядываясь оценивающе. — Из милиции, что ли?
Сергей молча показал обложку красной книжечки.
— Проходите, у себя, — милостиво улыбнулась она. — Егорова-то скоро отпустите?
— Кто такой? — Сергей спросил скорее из озорства, нежели из профессионального любопытства. Он просто почувствовал, что должен спросить и что эта роскошная женщина ему еще понадобится.
— Во, менты! — сказала она беззлобно. — Человек третьи сутки мается, а они хоть бы хо! Он жене своей поганой баки выбил!
Этого «термина» Сергей не знал и, чтобы отвязаться, сказал шутливо:
— Да он уже здесь, сейчас войдет.
То, что произошло вслед за его легкомысленной фразой, повергло фифу в мистический ужас: в дверную щель на карачках вполз смертельно пьяный тип с валенком в руке. Он подкатился к Катьке и тихонечко заскулил:
— Отпустили, Катечка… А я ей-ей баков ей не выбивал!
«Странно», — подумал Сергей и вошел в кабинет. Управляющий был типичный: худой, желчный, с карандашом в корявых пальцах. Прижимая трубку телефона к уху, он что-то яростно записывал, приговаривая: «Бревнышки поленочки, Леночка — по бревнышкам…» И, заметив Сергея:
— Вам, собственно, что, товарищ?
— Домовые книги: два, четыре, шесть. Я спешу. — Сергей положил красную книжечку на стол.
— Уголовный розыск… — задумчиво произнес домоуправ. — А я вас, товарищ, чего-то не знаю?
— Я вас тоже. Я из управления.
— Да? Другое дело. Фифа! Два, четыре, шесть!
Фифа уже стояла на пороге, улыбаясь Сергею, как старому знакомому. Положив книги на приставной столик, она подмигнула и исчезла. Но Сергей еще раз, почти невольно, зацепился глазом за ее невсамделишный бюст.
