И еще. Я не встречала более жизнелюбивого и жизнерадостного человека. Я узнала ее уже серьезно больной, преимущественно в плохом или очень плохом состоянии и самочувствии. Но никогда она не позволяла себе уныния, жалоб, охов и ахов. Просто гейзер какой-то, а не человек. А эрудиция, находчивость и живость рассказов!
На любую тему, как у Иисуса, у нее находились притчи.
Любая мысль иллюстрировалась байками из собственной богатой жизни. А юмор — Жванецкий рядом померк бы.
От нее я узнала страшную историю ее изгнания из бакинского рая. В те времена развала СССР в республиках пылал национализм, происходили «этнические зачистки».
Тогда первый раз в жизни Эсфирь порадовалась наличию и содержанию пятой графы в своем паспорте. Ей повезло, что она оказалась не армянкой. Именно от них самым брутальным образом избавлялись бывшие соседи и друзья. А ведь на востоке сосед чуть ли не важнее родственника!
Соседи присматривали за детьми, практически коллективно растя их, поочередно кормили-угощали целые дворы, переженивали своих детей, помогали продвигаться по служебным лестнице или карабкаться по строительным лесам карьеры, выручали из беды — мыли друг другу руки.
Рахиль носа не показывала из дому. А если приходилось выходить по неотложному делу, показывала паспорт разъяренной толпе бывших людей, искавших себе очередную жертву для удовлетворения низменных национальных инстинктов. Страшно…
Довольно долгое время она была единственным человеком, с кем я могла вести глубокие интеллектуальные беседы на отвлеченные темы. Где какая рыба и почем — такие разговоры интересуют меня куда меньше. Она много помогла мне одним своим присутствием, советом и человеческим участием. Были времена, когда Эсфирь оказывалась для меня единственной моральной поддержкой в жизни. Я благодарна ей за это, как никому другому.
Мы долго и очень хорошо общались: это были беседы-откровения, встречи мастера-гуру со своим учеником, уроки мудрости от очень талантливого и большого человека. Что начало разводить нас? Что стало постепенно гасить эту прекрасную дружбу?
Время. Возраст. Состояние здоровья и психики пожилого и нездорового человека.
Отношения перестали быть равными. Опять этот проклятый закон жизни.
Каюсь, я начала понемногу сокращать наше общение. Я, которая так ратует за полив дерева, сама перестала поливать его в достаточной мере. Мне стали тяжелы ее повторяющиеся рассказы, жалобы на семейных и на многочисленных невесток (у распутного четверо детей от четырех женщин). Наступило время, когда все наши разговоры заканчивались ставшим традиционным эпилогом о кознях главной злодейки и отравительницы жизни семьи — старшей невестки. Она действительно далека от идеала матери-жены-невестки и не затрудняет себя искренним уважением к свекрови. Более того, она — яркая иллюстрация народной мудрости: хохол родился — еврей заплакал.
